"Эбрахим Голестан. Туманная мгла над приливом" - читать интересную книгу автора

Однажды беспутный муж Шамси в кафе "Фирдоус" вдруг вскочил на стол и
стал поливать всех водкой. Потом попытался раздеться догола. Нушин решил
помешать ему, стал уговаривать:
- Нехорошо так, опомнитесь! Поберегите свое доброе имя.
Ну прямо стихами Лахути заговорил! С такой же уклончивостью и
бесполезными объяснениями. Шамси - это всегда неисполнимые мечты. Какова
задача Шамси? Она не Христос-спаситель, но и не антихрист. Хотя вокруг нее
немало антихристов. К тому же у каждого антихриста есть целое стадо ослов...
Мир полон таких ослов. И все же Шамси существует. Шамси - олицетворение
оптимизма.
А полчища ослов антихриста - это друзья мужа Этрат, сестры Шамси.
Бестолковые болтуны с застывшими мозгами, у которых ничего нет за душой, да
кучка кривляющихся скороспелых недорослей и недотеп, занимающихся
самообманом. Вот с кем приходится сталкиваться. Что же будет, что будет с
нашей страной при нарастающем распаде элементарных частиц?
В этом черном болоте пришел черед гнилушек. Цветы плесени, лишайников,
мха, лишенные корней, ядовитые, уже погибли, их снесли, они задохнулись в
собственных зловонных испарениях. Теперь вокруг только тина, черная липкая
трясина. Трясина, которая, однако, не выглядит таковой.
О, если бы можно было опять сказать: "Он помешался, надо начинать все
сначала, сызнова!"
Но нет, можно только подойти к окну, посмотреть на старую тихую реку.
Хотя в такую ночь и реки не видать. Даже плеска воды не слышно. Река замерла
под тяжким грузом своих испарений.
Целый океан испарений. Океан вонючей мерзости и нечистот. Но что под
ним, ниже, еще ниже?
Там осадок - самая горькая горечь.
Река не умрет. Пока в горах есть снег, река будет течь, она не станет
держать в себе горький зловонный осадок. Она отдаст его всеочищающим
просторам моря. Ведь море - мать снега.
Этой ночью я не вижу реки из окна. Окно бесполезно. Зачем оно, если за
ним ничего не видно? Я хочу видеть реку светлой.
Мне нужны зрячие глаза!
Вот когда на реке посветлеет, я вспомню об окне.
Зрение выделяет предмет из мрака. Но и мрак надо уметь видеть, надо
иметь глаза. Чтобы видеть, мало дневного света, нужны еще глаза.
У меня есть глаза. И я вижу, что день проходит, что определенный мне
судьбою предел ничтожно мал. Через щелку унизительной покорности вижу, как
долог путь, и душа моя кипит. А мне все твердят: перемены происходят
медленно, постепенно, неторопливо. Воля ваша, но моя-то жизнь не будет
протекать медленно. Я хочу, чтобы все это происходило сейчас, в мое время, я
имею на это право - ведь жизнь не вечна. Знаешь, как она бежит?...
Первые десять лет мне казалось, что жизни нет конца. А стукнуло
двадцать - и словно от тех десяти меня отделяют сто лет. Второй десяток
представился мне в каком-то новом измерении. Он словно рождал новое время,
будто начиналась новая эпоха. После второго десятка время побежало
удивительно быстро, один год стал лепиться к другому, и они словно смешались
в кучу. Я живу во времени, хоть и обитаю в географической среде...
Здесь мерой нашей жизни служат влажность и ветер, жара и сырость, пыль
и туман. Сейчас туман и прилив. Когда туманная мгла отступит и Шат снова