"Эбрахим Голестан. Любовь юных лет" - читать интересную книгу автора

- Согласна? - снова спросил я.
- Господи, ни к чему все это.
- Завтра я приду, в четыре. Пойдем гулять, ты и я.
- Как завтра?
- Очень просто. Ну так завтра, примерно в четыре.
Тут постовой остановил движение, и пешеходы ринулись через улицу. Мы
перешли на другую сторону, где нас снова оттеснили друг от друга. На
автобусной остановке толпился народ.
- Знаешь, как ехать? - спросил я.
- Не потеряюсь.
- Давай я провожу.
- Я поеду одна.
С перекрестка на нас надвигались слепящие огни и уродливое туловище
автобуса. Люди, стоявшие на остановке, стали готовиться к штурму. В те
времена еще не привыкли выстраиваться в очередь. Я взял ее руку в свою и
крепко сжал. Ну почему я не поцеловал ее тогда? Ожидающие стояли наготове.
Она хотела высвободить руку, а я все не решался отпустить ее. И вдруг
потерял среди поваливших в автобус пассажиров. Потом увидел, как она
поднялась по ступенькам. Я стоял на тротуаре, измученный и растерянный,
отыскивая ее глазами в толкучке, и не нашел. Автобус тронулся. Внезапно я
понял, что остался один. Никогда еще я не был так одинок и никогда так не
мучился от этого. Я медленно побрел домой.

Когда я вернулся к себе, мой товарищ уже упаковал веши и перетягивал
ремнем чемодан.
- Ты ужинал? - спросил он.
- Нет.
- Пошли к Хамазаспу.
Я не был голоден, но больше всего мне не хотелось оставаться одному, и
я согласился.
Когда мы сквозь бисерную занавеску вошли в лавку, нас обдало кислым
запахом пота и густым табачным дымом. Крохотное пространство заполняли
знакомые и незнакомые посетители. Во мне все переворачивалось от тоски.
Круглощекое лицо Хамазаспа за стойкой расплылось в улыбке. Блеснув золотыми
зубами, он спросил:
- Чего желаете?
- Да у меня все нутро горит.
Мой товарищ заказал себе колбасу, салат и пиво и заговорил с кем-то из
посетителей. Хамазасп обратился ко мне:
- Так чего, вы сказали, вам?
- У меня все внутри переворачивается.
Он, похоже, не понял и заговорил с другим клиентом. Я слушал, как за
моей спиной кто-то рассказывает про некоего Мухаммеда Али Хана, у которого
брат - министр, а сам он собирает в деревнях Фарса пшеницу для иностранной
армии, прибегая к помощи жандармов. А в Фарсе голод, хлеб делают из конопли
и опилок. Подошел Хамазасп.
- Так чего вам, вы сказали?
- Говорю тебе, у меня все нутро горит, - упрямо повторил я. Он явно не
понял.
- Мне пива.