"Эбрахим Голестан. Любовь юных лет" - читать интересную книгу автора

забывал, как бежит, торопится время. Да и свободен я был только воображать
себя наедине с ней, на этом тесном, открытом для взглядов кусочке
пространства. И все-таки каждым своим шагом я стремился отвоевать для нас
еще немного места, думая лишь о том, чтобы уходящие мгновения не исчезали, а
прибавлялись к оставшемуся у нас времени. Мне нечего было ей сказать.
Казалось, я всю жизнь ждал именно этого: оказаться рядом с ней, идти под
стук ее каблуков и размышлять, слушая, как бьется ее сердце. Я то смотрел на
тротуар, стлавшийся ей под ноги, то разглядывал ее профиль, четко
прорисованный на фоне размытой сумерками улицы. Поймав мой взгляд, она
поворачивала голову, и на ее тонком лице появлялась чуть заметная печальная
улыбка. Стемнело. Темнота еще надежней охраняла нас от людей. Я предложил
посидеть где-нибудь, но она отказалась, и мы продолжали идти. Подошли к
лотку, где продавали грецкие орехи. Чищеные орехи лежали на подносе. Фонарь
высвечивал на тротуаре яркий круг. Она спросила:
- Хочешь орехов?
- Как скажешь, - ответил я и стал смотреть, как она наклоняется к
подносу, выбирая орехи покрупнее, и торгуется с хозяином. Я хотел заплатить,
но она, не поворачивая головы, сказала: "Не нужно" - и заплатила сама. Мы
пошли дальше, и я наблюдал, как она снимает с орешков тонкую золотистую
пленочку и протягивает их мне. Наконец я не выдержал:
- Послушай, сколько можно ходить? Давай посидим где-нибудь.
- А где?
- Ну где хочешь.
- Нигде.
- Ведь устанешь.
Она усмехнулась.
- Что же делать? - сказал я.
- Ничего.
- Я больше так не могу.
- Подумай, что будет потом.
- Оставь свое "потом". Потом - это когда ты уедешь. Тогда и говорить
будет не о чем.
- Давай лучше гулять.
- Мы и так гуляем.
- Ты все время говоришь.
- Тебе это не нравится?
- Зачем тебе говорить?
- Знала бы ты, каково мне.
- Я не знаю.
- Зато я знаю.
- Ты произносишь "зато", как тегеранцы.
- Конечно, тебе больше нравится ахвазский говор.
Она не выдержала:
- Ну, хватит. Ты что, нанялся мучить нас обоих? Давай спокойно
погуляем. Спокойно и молча.
Закручивались переулки, уходили назад улицы, я то видел ее в свете
витрин, то ощущал ее присутствие во тьме, под деревьями, сердцем впитывая ее
близость. Пару раз я попытался взять ее под руку, но она не позволила. Был
вечер, мы продолжали шагать.
Мы переходили безлюдную улицу. Перепрыгивая арык, чтобы попасть на