"Рубен Гальего. Черным по белому ("Иностранная литература", 2002, No 1)" - читать интересную книгу автора

Я -- девятилетний мальчик. Представьте себе парализованного человечка.
Он лежит локтями на полу и раскачивается из стороны в сторону. Он что-то
делает, но вы еще не понимаете что. Он ползет. Ползал я быстро, за полчаса
мог проползти метров триста, если бы не уставал. Но через каждые
десять-пятнадцать метров приходилось отдыхать. Но я мог ползать! Ползать в
палате могли только я и Василек, -- это и отличало нас от остальных.
Их было семеро. Всех имен не помню. Да и не полагалось мне знать их
имена. Только Сашка Поддубный мог сидеть, и по утрам нянечки сажали его на
пол перед низеньким столиком. Остальные лежали на кроватях круглые сутки. Их
называли "пацаны". Уважение к ним в детдоме было абсолютное, даже пахан
детдома приходил к ним советоваться. Только у нас в комнате стоял телевизор,
и мы могли смотреть его когда захотим.
Я в эту палату попал случайно. Когда меня привезли, как раз один пацан
умер. Это была несчастливая койка номер три. До меня на ней спали трое, и
все умерли. Никто не хотел ее занимать, а я был новенький. Потом меня хотели
перевести в другую палату, но Сашка Поддубный попросил, и меня оставили. Это
отдельная история.


x x x

Как-то Сашка захотел в туалет, а Василька не было в комнате.
У меня был выбор: ползти за нянечкой или попробовать помочь ему
самостоятельно. Я взял резинку его шаровар в зубы, оттянул, пододвинул
горшок, и он пописал. Теперь, по негласному закону детдома, я мог тоже его
попросить о чем-нибудь. Набравшись наглости, я попросил его дать почитать
одну из его книг. Книг у него было много. Он постоянно что-то читал или
переводил с немецкого.
-- Возьми "Три мушкетера".
-- "Три мушкетера" я уже читал, и она детская, дай "Солярис".
-- Ты ничего в ней не поймешь.
-- Пойму.
-- Ты упрямый, это хорошо. Возьми "Солярис", потом расскажешь, что
понял.
Я прочел "Солярис" за воскресенье. Когда Саша спросил меня, что я понял
из книги, я ответил: главному герою незачем было лететь, ведь с женщиной
надо было разбираться раньше и на Земле. Саша сказал, что я еще маленький и
ничего не понимаю. Но книги с тех пор стал мне давать. В общем, мне повезло.
Пацаны относились ко мне хорошо.


x x x

К нам пришли шефы. Шефами у нас были студенты из пединститута.
Нас собрали в актовом зале, шефы попели нам песенки и ушли. Вернее,
ушли не все. По плану шефской помощи, студенты должны были проводить с нами
какие-то мероприятия, помогать делать уроки и так далее. Но большинство
смотрели на нас как на прокаженных. Это выражение "как на прокаженных" я
вычитал потом, и оно мне очень понравилось. А как еще можно передать
выпученные глаза и плохо скрываемое отвращение?