"Уильям Голдинг. Хапуга Мартин" - читать интересную книгу автора

он уперся ногами в противоположную стенку и подставил под чемодан спину. Тот
со скрипом сдвинулся с места. Он подтолкнул его с краю плечом. Чемодан
скатился в следующую расселину и раскололся. Невесело усмехнувшись, он
втащил большую часть камня на колени, а затем, перекатывая с боку на бок,
привалил обломок к стенке и, толкая перед собой, поволок вверх по склону
разбитой, но не покорившейся скалы.
Теперь уже два камня оказались наверху, один со следами крови. Он
бросил взгляд на горизонт и снова спустился по склону. Остановился, приложил
руку ко лбу, внимательно осмотрел ладонь. Крови не оказалось. Он произнес
вслух голосом, одновременно глухим и хриплым:
- Я весь мокрый от пота.
Он обнаружил и третий камень, но не сумел втащить по стенке впадины.
Тогда, отступив назад, стал толкать его по дну - туда, где стенка была
пониже, пока не набрел на достаточно низкое место, чтобы одолеть
препятствие. К тому моменту, когда ему удалось присоединить последний камень
к двум другим, руки были совершенно разбиты. Опустившись на колени рядом с
камнями, он принялся разглядывать небо и море. Солнце светило тускло,
облачность уменьшилась. Он растянулся на трех камнях, хотя они и причиняли
ему боль. Лучи солнца, к полудню добравшиеся до этой части скалы, падали на
левое ухо.
Он встал, напрягаясь изо всех сил, водрузил второй камень на третий, а
первый на второй. Высота всех трех сверху донизу достигала почти двух футов.
Он сел, прислонившись к камням спиной. На горизонте было пусто, море
спокойно, солнце на месте - чистый символ. Над водой неподалеку от скалы
кружила чайка; теперь эта белая птица обрела округлые очертания и выглядела
безобидной. Он прикрыл больной глаз ладонью, давая ему отдых, но долго
удерживать руку в таком положении оказалось не под силу, и он снова опустил
ладонь на колено. Превозмогая боль в глазу, пытался думать:
- Еда?
Поднявшись на ноги, он стал спускаться, перебираясь через выбоины и
трещины. Внизу виднелись утесы в несколько футов вышиной, а за ними вразброс
громоздились отдельные камни. Пока он решил оставить их без внимания. Все
равно туда не добраться. Стены утесов были шероховатые. На всю глубину,
какую мог разглядеть его здоровый глаз, их покрывал слой крошечных морских
уточек, облепивших с помощью клейких выделений выступающую в море гряду.
Желтоватые раковины блюдечек и разноцветные моллюски притягивались к скале и
высыхали. Каждое блюдечко сидело в углублении, выкрошенном присоской. В
паутине зеленых водорослей гроздьями висели синие мидии. Он оглядел боковую
поверхность скалы снизу доверху... Ниже запруды часть камня, служившая
крышей пещеры, выступала в море, подобно трамплину для прыжков в воду. Всю
стену залепили мидии. В одном месте их скопилось такое множество, что скала
казалась синей. Он осторожно спустился и исследовал ближайший утес. Под
водой улов выглядел еще богаче, поскольку внизу мидии были крупнее, а по ним
ползали моллюски. А среди блюдечек, мидий, моллюсков и морских уточек,
подобно обсосанным леденцам, комками красной слизи расположились анемоны.
Под водой их рты раскрывались, образуя из лепестков круг, оказавшийся возле
его лица. В ожидании прилива они сморщивались и резко опадали, как женские
груди, из которых ушло молоко.
Его мучил адский голод, сжимая под одеждой тело парой невидимых рук. Но
когда он повис на скале, глотая слюну, горло, как от большого горя,