"Николай Васильевич Гоголь. Вечера на хуторе близ Диканьки, ч.I (Сорочинская ярмар" - читать интересную книгу автора

От бiда, Роман iде, от тепер
як раз насадить менi бебехiв,
та й вам, пане Хомо, не без лиха
буде.

Из малоросс. комедии


- Сюда, Афанасий Иванович! Вот тут плетень пониже, поднимайте ногу, да не
бойтесь: дурень мой отправился на всю ночь с кумом под возы, чтоб москали
на случай не подцепили чего.
Так грозная сожительница Черевика ласково ободряла трусливо лепившегося
около забора поповича, который поднялся скоро на плетень и долго стоял в
недоумении на нем, будто длинное страшное привидение, измеривая оком, куда
бы лучше спрыгнуть, и, наконец, с шумом обрушился в бурьян.
- Вот беда! Не ушиблись ли вы, не сломили ли еще, боже оборони, шеи? -
лепетала заботливая Хивря.
- Тс! ничего, ничего, любезнейшая Хавронья Никифоровна! - болезненно и
шепотно произнес попович, подымаясь на ноги, - выключая только уязвления со
стороны крапивы, сего змиеподобного злака, по выражению покойного отца
протопопа.
- Пойдемте же теперь в хату; там никого нет. А я думала было уже,
Афанасий Иванович, что к вам болячка или соняшница пристала: нет, да и нет.
Каково же вы поживаете? Я слыхала, что пан-отцу перепало теперь немало
всякой всячины!
- Сущая безделица, Хавронья Никифоровна; батюшка всего получил за весь
пост мешков пятнадцать ярового, проса мешка четыре, книшей с сотню, а кур,
если сосчитать, то не будет и пятидесяти штук, яйца же большею частию
протухлые. Но воистину сладостные приношения, сказать примерно, единственно
от вас предстоит получить, Хавронья Никифоровна! - продолжал попович,
умильно поглядывая на нее и подсовываясь поближе.
- Вот вам и приношения, Афанасий Иванович! - проговорила она, ставя на
стол миски и жеманно застегивая свою будто ненарочно расстегнувшуюся кофту,
- варенички, галушечки пшеничные, пампушечки, товченички!
- Бьюсь об заклад, если это сделано не хитрейшими руками из всего Евина
рода! - сказал попович, принимаясь за товченички и подвигая другою рукою
варенички. - Однако ж, Хавронья Никифоровна, сердце мое жаждет от вас
кушанья послаще всех пампушечек и галушечек.
- Вот я уже и не знаю, какого вам еще кушанья хочется, Афанасий Иванович!
- отвечала дородная красавица, притворяясь непонимающею.
- Разумеется, любви вашей, несравненная Хавронья Никифоровна! - шепотом
произнес попович, держа в одной руке вареник, а другою обнимая широкий стан
ее.

- Бог знает что вы выдумываете, Афанасий Иванович! - сказала Хивря,
стыдливо потупив глаза свои. - Чего доброго! вы, пожалуй, затеете еще
целоваться!
- Насчет этого я вам скажу хоть бы и про себя, - продолжал попович, - в
бытность мою, примерно сказать, еще в бурсе, вот как теперь помню...
Тут послышался на дворе лай и стук в ворота. Хивря поспешно выбежала и