"Николай Васильевич Гоголь. Ревизор (ПСС Том 4)" - читать интересную книгу автора

это! А все эта: "маминька, маминька, погодите, зашпилю сзади косынку; я
сейчас". Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и не узнали! а все проклятое
кокетство, услышала, что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом
жеманиться: и с той стороны и с этой стороны подойдет. Воображает, что он за
ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Марья Антоновна. Да что ж делать, маминька? все равно: чрез два часа мы
все узнаем.
Анна Андреевна. Чрез два часа! покорнейше благодарю. Вот одолжила
ответом. Как ты не догадалась сказать, что чрез месяц еще лучше можно
узнать! (Свешивается в окно.) Эй, Авдотья! А! что, Авдотья, ты слышала, там
приехал кто-то... Не слышала? глупая какая! Машет руками? пусть машет, а ты
все бы таки его расспросила. Не могла этого узнать! в голове чепуха, все
женихи сидят. А? скоро уехали! да ты бы побежала за дрожками. Ступай, ступай
сейчас! Слышишь, побеги, расспроси: куда поехали, да расспроси хорошенько,
что за приезжий, каков он, слышишь! подсмотри в щелку и узнай все, и глаза
какие: черные или нет, и сию же минуту возвращайся назад, слышишь! Скорее,
скорее, скорее, скорее. (Кричит до тех пор, пока не опускается занавес. Так
занавес и закрывает их обеих, стоящих у окна.)

Действие второе

Маленькая комната в гостиннице. Постель, стол, чемодан, пустая бутылка,
сапоги, платяная щетка и прочее.

Явление I

Осип лежит на барской постеле.
Чорт побери, есть так хочется и в животе трескотня такая, как будто бы
целый полк затрубил в трубы. Вот, не доедем да и только домой! что? ты
прикажешь делать? второй месяц пошел, как уже из Питера! Профинтил дорогою
денежки, голубчик, теперь сидит и хвост подвернул, и не горячится. А стало
бы, и очень бы стало на прогоны; нет, вишь ты, нужно в каждом городе
показать себя. (Дразнит его:) "Эй, Осип, ступай, посмотри комнату, лучшую,
да обед спроси самый лучший: я не могу есть дурного обеда, мне нужен лучший
обед". Добро бы было в самом деле что-нибудь путное, а то ведь елистратишка
простой. С проезжающим знакомится, а потом в картишки, - вот тебе и
доигрался! Эх, надоела такая жизнь! право, на деревне лучше: оно хоть нет
публичности, да и заботности меньше; возьмешь себе бабу, да и лежи весь век
на полатях, да ешь пироги. Ну кто ж спорит, конечно, если пойдет на правду,
так житье в Питере лучше всего. Деньги бы только были, а жизнь тонкая и
политичная: кеатры, собаки тебе танцуют, и все, что хочешь. Разговаривает
все на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит; пойдешь на
Щукин - купцы тебе кричат: "Почтенный!"; на перевозе в лодке с чиновником
сядешь; компании захотел - ступай в лавочку: там тебе кавалер расскажет про
лагери и объявит, что? всякая звезда значит на небе, так вот, как на ладони,
все видишь. Старуха офицерша забредет; горничная иной раз заглянет такая...
фу, фу, фу! (Усмехается и трясет головою.) Галантерейное, чорт возьми,
обхождение! Невежливого слова никогда не услышишь, всякой тебе говорит вы.
Наскучило идти - берешь извозчика, и сидишь себе, как барин, а не хочешь
заплатить ему, - изволь: у каждого дома есть сквозные ворота, и ты так