"Николай Васильевич Гоголь. Гетьман" - читать интересную книгу авторапоженились на чужой стороне, только черт знает какое приданое взяли за
невестами: по сажени земли, на которой ничего не родится, кроме полыни и бурьяну. Что ж ты, Федот, не скажешь спасибо? Пан дает пряник, а он и не поклонится. Не извольте целовать его! у него вся рожа выпачкана золою. Были мне с ним порядочные хлопоты. Услышал, что еду на ярмарку: "Возьми и меня, тату!" - "Да куда я тебя дену? там тебя задавят!" - "Нет, не задавят, возьми да возьми!" - "Да там теперь столько цыганов, что еще украдут тебя, и тогда поминай как звали". - "Возьми, да и только!" Что станешь делать? плачу такого натворил, что боже упаси! Насилу унял его обещанием привезти медового коня с золотой головою. Ну, Маруся, матери незачем дожидаться: давай-ка нам вечерять; баба уж, верно, спит! Так до кого, добродию, - продолжал он, вдруг оборотясь к гостю и садясь за стол, - говоришь ты, едешь? У меня под старость голова как дырявое ведро: сколько ни лей воды в него, все пусто; сколько ни толкуй умных речей, все позабудет. - Как, земляк? разве я не сказал тебе, что до Глечика? - отвечал гость, немного удивленный такою странною забывчивостью. - До миргородского полковника? так нечего тебе и забираться так далеко: не кто другой, как он, сидит перед тобою, мосьпане! Если бы в это время пуля пролетела мимо ушей Лапчинского, он был бы менее удивлен. Так внезапно, так неожиданно напасть на него врасплох, когда все мысли его разбрелись... когда... Нет, не может быть: он ослышался! И глаза его неподвижно устремились на хозяина, как бы желая удостовериться в лживости того, о чем донес ему слух его. 1 - Мне нужно видеть полковника, я к нему имею дело, - говорил почти отрок семнадцати лет. - Тебе полковника?.. - произнес с расстановкою сторожевой козак перед большою ставкою, рассматривая и переминая на своей ладони с какой-то недоверчивостью грубый крошеный табак - это странное растение, которое с такою изумительною быстротою разнесла во все концы мира новооткрытая часть света. Трубка давно у него была в зубах. - На что тебе полковник? - При этом <он> взглянул на просителя. Это был почти отрок, готовящийся быть юношею, лет шестнадцати, уже с мужественными чертами лица, воспитанного солнцем <и> здоровым воздухом, в полотняном крашеном кунтуше и шароварах. - С тобою не станет говорить полковник, - примолвил <козак, поглядев> на него почти презрительно и <1 нрзб> закинув назад алый рукав с золотым шнурком. - Отчего же он не станет со мною говорить? - Кто ж с тобою станет говорить? ты еще недавно молоко сосал. Если б у тебя был хоть суконный кунтуш да пищаль, тогда бы конечно... Ведь ты, верно, попович или школяр? Знаешь ли ты этот инструмент? - примолвил <козак> с видом самодовольной гордости, указав на трубку. - Да, думать. Но молодой воин остановился, увидевши, что козак вдруг онемел, потупил |
|
|