"Эрнст Теодор Амадей Гофман. Серапионовы братья " - читать интересную книгу автора

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Первое отделение

- Нет, как ни придумывай, а горького убеждения, что прошлое никогда,
никогда не вернется, нельзя ничем ни прогнать, ни уничтожить! Напрасен труд
бороться с неодолимой силой всесокрушающего времени! Туманные картины
канувшего в вечную ночь минувшего, наполняя наше существо, дразнят и мучат
его, как тяжелый сон, и неужели, глупцы, можем мы мечтать восстановить
мыслью в прежней свежести ту частицу нашего "я", которая существовала
когда-то? Покидая на долгое время любимую женщину или дорогого друга, мы
теряем их навсегда, потому что никогда при новом свидании не найдем ни себя,
ни их похожими на то, чем мы были прежде.
Так говоря, Лотар быстро встал со стула, подошел к камину и, сложив на
груди руки, мрачно устремил глаза на весело пылавший огонь.
- Что касается до тебя, любезный друг Лотар, - возразил на это
Теодор, - то я могу засвидетельствовать, что лично ты остался совершенно тем
же, каким я знал тебя двенадцать лет назад. Узнаю сразу твою способность
глубоко чувствовать всякую мелочь и легко поддаваться первому впечатлению.
Мы все, и Оттмар, и Киприан, чувствуем не менее тебя, что нынешнее наше
свидание после долгой разлуки далеко не так радостно, как мы того ожидали.
Но если пошло на то, обвиняй меня одного в том, что я обегал сегодня наши
бесконечные улицы с единственной целью собрать вас около моего камина! Может
быть, умнее было бы предоставить устройство этого свидания счастливому
случаю, - но неужели после стольких лет сердечной привязанности и тесно
связывавшего нас стремления к науке и искусству, нарушенных диким ураганом
прошлого, который мы пережили, неужели, повторяю, могли мы упустить случай,
приведший нас в одну и ту же гавань, не сделав попытки увидеться телесными
глазами, подобно тому, как постоянно смотрели друг на друга зрением
духовным? Такая мысль была бы для меня невыносима! И вот теперь сидим мы
более двух часов, мучая себя во имя той же сердечной дружбы! Неужели же
никто из нас не принес с собой чего-либо умнее этой глупой выставки хандры?
А отчего все? Оттого, что мы с простодушием маленьких детей вообразили себя
способными затянуть прежним голосом песенку, петую двенадцать лет назад.
Неужели Лотар должен по-прежнему начать чтение "Принца Зербино" Тика, а мы,
слушая его, таять от восторга? Или Киприан должен явиться с фантастическим
стихотворением, а не то с целым либретто бесконечной оперы, которую я тут же
бы сначала сочинил, а затем сыграл на наших хромых фортепьянах, уже
двенадцать лет тому назад трещавших под моими пальцами до того, что в бедном
отжившем инструменте не оставалось живого места? Или не должен ли Оттмар
рассказать нам какую-нибудь интересную новость, только что им слышанную,
сообщить сведения о новом трактире, где можно достать хорошее вино,
рассказать забавный анекдот о чьей-нибудь трусости и этим возбудить наш жар
и внимание до того, что мы рискнули бы на серьезную попытку добыть хорошего
вина и литературно разработать анекдот. И вот потому только, что никто этого
не делает, сидим мы все с надутыми губами и каждый думает про другого:
"Сильно, однако, изменился этот добряк! Совсем стал не похож на прежнего!
Никак я этого не ожидал!" Да! Все мы стали не такими, как прежде! Я уже не
говорю, что мы постарели на двенадцать лет и что земля надвигается на нас с
каждым годом все более и более, до тех пор, пока не очутимся мы совсем под