"Эрнст Теодор Амадей Гофман. Принцесса Бландина" - читать интересную книгу автора

Под стать его желаньям нечестивым.
А уж потом замкнутся навсегда
Ушей и крепостей моих врата,
Слова и ядра от брони отскочат,
Сразив того, кто нас унизить хочет!
Панталоне. Ваше дражайшее высочество! Несравненная принцесса! Золотце
мое! Дозвольте старику, что вас на этих вот руках носил, что каждый год
вдвое больше тратился на любимые ваши конфеты и прочие лакомства, особливо
же на миндальные пирожные, супротив того жалованья, которое ваш покойный
батюшка, царство ему небесное, положил мне из королевской казны, - дозвольте
старику слово сказать. Видите ли, золотце мое, ангел мой ненаглядный, все,
что вы говорите о несокрушимой броне нашего царства, - все это верно, но
только, так сказать, в фигуральном смысле, как красивое сравнение, не более,
в действительности же, in natura*, хочу я сказать, нам тут кое-какой малости
недостает. Вот я и спрашиваю - может, нам стоит с куда большей пользой
разместить ворота не в крепостной стене, а еще где-нибудь, в чистом поле,
вроде как почетные врата, и пусть себе все эти князья да царственные особы
вокруг них бьются и в них протискиваются. Что же до Великой китайской стены
вокруг нашего государства, то что-то ее не видно, и даже на приграничный наш
форт надежда слабая, ибо негодные уличные мальчишки давно уже заплевали
вишневыми косточками крепостные валы, а заодно и бойницы, из трех пушек
четыре приведены в негодность, - то есть, я хотел сказать, наоборот, - а
скудный запас чугунных метательных снарядов самым позорным образом растаскан
жуликоватым отребьем и перепродан литейщикам, которые пустили его на утюги,
так что теперь - вот оно, варварское извращение цивилизации! - самая грозная
мортира вместо того, чтобы сеять вокруг себя кровь, смерть и разрушение,
способна своею огневой мощью подавить не врага, а разве что свежевыстиранные
передники да видавшие виды сорочки. Учитывая подобные обстоятельства, ваше
светлейшее высочество, замкнуть что-либо перед супостатом Килианом никак не
возможно, и ни от какой брони ничто не отскочит и никого, к сожалению, не
сразит. И коли он вступит в страну, супротив его напора у нас нет запора,
ибо я спрашиваю - пригодна ли для отпора пушка, из которой нельзя стрелять?
Далее, из метательных орудий не представляется возможным метать, поскольку
метать нечем, а как вообще обстоят дела с нашей армией со времен
миролюбивого правления вашего блаженной памяти батюшки, лучше меня знает
Бригелла, что возглавляет ударные части нашего - во всех смыслах изрядно
отощавшего - войска. Уж не думаете ли вы, несравненная, что этот невежа,
этот неотесанный варвар, этот Килиан подобно безобидным гражданам нашей
славной Омбромброзии способен убояться вида гренадерских шапок, которые ваш
папочка скорее в качестве красноречивых символов, в качестве partes pro
toto**, распорядился приколотить под каждой вывеской и лишь изредка, да и то
по особо торжественным дням, под некоторыми шапками велел ставить
лейб-гвардейцев? Короче! Принцесса, ангел мой! Участь страны будет ужасной,
если вы сейчас со свойственной вам гордой надменностью отошлете посланника
Килиана восвояси ни с чем. Так что я советую, если возможно, продержать
посланника еще несколько дней во дворце без аудиенции; со своей стороны
обязуюсь во благо государства каждое утро потчевать его королевской горькой
водкой и пряниками. Больше того! Во имя торжества гуманности я готов каждый
день уже с утра совместно с ним напиваться - полагаю, для этой цели
вызовется еще не один доброволец, жаждущий благородного самопожертвования