"Эрнст Теодор Амадей Гофман. Принцесса Бландина" - читать интересную книгу автора

переработать, вызывает у меня куда больше доверия, ибо, честно говоря, я
считаю, что моя роль совсем недурна, особенно если я за нее возьмусь, если
сумею своим мастерством воплотить этот характер...
Семпитернус. Напрасный труд, тщетные усилия! Ужели вы полагаете, что
это поможет? А самое скверное - автор все равно будет утверждать, что он, и
только он, истинный создатель, Deus* сего творения, тогда как все
посторонние усилия и вмешательства ни черта не стоят.
______________
* Бог (лат.)

Суфлер. Нет, дело совсем скверно, ни слова из того, что они там несут,
нет в книге - надо бежать к директору.

Он исчезает, и окошечко его захлопывается.

Адолар. Так уж устроен мир - одна черная неблагодарность, авторам ведь
и невдомек, что они существуют на свете только ради нас, актеров. В таком
случае, дорогой коллега, не лучше ли с самого начала эту пьесу прикончить -
для ее же блага? Короче - долой экспозицию!
Семпитернус.
Дай руку мне. Рукопожатьем честным
Немецким мы скрепим наш уговор.
Забудем вздор безумного поэта,
Долой зубрежку сих бездарных ямбов,
Что рождены фантазией глупца!
Прочь экспозицию!
Адолар.
Клянусь! Клянусь!
Да будет смерть отныне всяким ритмам,
Что путами связали наш язык!
Семпитернус. Сдается мне, ты тоже шпаришь ямбом?
Адолар. Не ты ли, братец, задал этот тон?
Семпитернус. О боги, видно, демон нас попутал!
Голос директора (из-за сцены). Черт возьми, что там происходит? Они же
несут бог весть что! Где экспозиция? У нас там, по-моему, еще гром и молния
должны быть? Господин режиссер, где вы? Уймите вы этих бесноватых, пусть
говорят по тексту!
Семпитернус и Адолар. Не желаем по тексту, хватит с нас текстов! Мы еще
в школе, заучивая тексты Корнелия Непота и Цицерона, получили достаточно
подзатыльников, теперь же, став достойными мужами, тексты видеть не можем, а
раз мы не можем видеть текст экспозиции, значит, ни о какой экспозиции речи
быть не может.
Режиссер (из-за сцены). По пять талеров с каждого в штрафную кассу.
Семпитернус.
О, слово роковое! О, тиранство!
Вот горькая расплата за грехи
Служенья рабского фиглярской музе!
Бываем ли на сцене мы собой?
Да никогда! По прихоти поэта.
Что у себя в каморке пишет бредни,