"Эрнст Теодор Амадей Гофман. Автомат (новелла)" - читать интересную книгу автора

он расхваливал свои художественные шедевры. Он отыскал ключи, произведя при
этом немало шуму, и открыл двери зала, который был украшен со вкусом и даже
роскошью. Здесь и находились создания механического искусства. В центре на
возвышении стоял громадный рояль, справа от него мужская фигура в рост
человека с флейтой в руках, слева женская фигура за инструментом, похожим на
клавир, позади нее два мальчика, которые держали в руках барабан и
треугольник. Позади этой группы друзья увидели оркестрион, уже и прежде им
известный. По стенам были расставлены часы с боем. Профессор прошел мимо
оркестриона и часов и едва заметным движением руки коснулся их. Затем он сел
за рояль и стал играть маршеобразное анданте, которое начиналось тихо. Когда
он подошел к репризе, флейтист поднес к своим губам флейту и сыграл тему,
один мальчик еле слышно, точно в такт стал бить в барабан, другой слегка
прикасался к треугольнику. Вслед за тем дама стала брать полнозвучные
аккорды, причем, нажимая на клавиши, производила звучания, напоминающие
гармонику. Теперь все в зале оживилось, часы с боем одни за другими стали
присоединяться к общему звучанию, вступая с абсолютной ритмической
точностью, мальчик все сильнее бил в барабан, звук треугольника разносился
теперь по всему залу, оркестрион гудел и грохотал фортиссимо, во всю мощь,
все тряслось и дрожало, но наконец профессор последним аккордом прекратил
всю эту музыку. Друзья выразили профессору свое восхищение, чего он только и
ждал, хитро и самодовольно улыбаясь. Он подошел к автоматам и намеревался
произвести новые музыкальные пьесы в том же роде, однако оба друга, словно
сговорившись, сослались на срочные и не терпящие отлагательства дела,
которые не позволяют им остаться долее, и распрощались с механиком и его
машинами.
- Ну, разве все это не искусно, не превосходно в высшей степени? -
спросил Фердинанд, но Людвиг разразился проклятиями, словно ему пришлось
чрезмерно долго сдерживать свое негодование:
- Ах, чтоб этого профессора... Ах, как мы обмануты! Где разъяснения, о
которых мы мечтали, где поучительная беседа, в которой профессор просветил
бы нас, словно учеников в Саисе?
- Зато мы увидели прекрасные механические произведения, замечательные и
в музыкальном отношении, - сказал Фердинанд. - Флейтист - это, очевидно,
знаменитое устройство Вокансона, тот же механизм использован и для женской
фигуры, которая перебирает пальцами и производит вполне благозвучную музыку.
А как связаны между собой машины. Ведь это чудо!
- Это-то и взбесило меня, - перебил его Людвиг. - Механическая музыка,
включая игру самого профессора, передавила и перемолола мне кости, так что я
чувствую боль во всем теле и она наверняка долго еще не пройдет. Соединить
живого человека с мертвыми фигурами, которые только копируют форму и
движения человека, соединить их в одном и том же занятии! В этом для меня
заключено что-то тяжкое, зловещее, даже совсем жуткое. Воображаю себе, что
можно, встроив внутрь фигур искусный механизм, научить их ловко и быстро
танцевать, вот и пусть они исполняют тогда танец вместе с живыми людьми,
крутясь и поворачиваясь и участвуя во всех турах, так чтобы живой танцор
подхватывал деревянную танцовщицу и носился с ней по залу, - разве ты
выдержал бы такое зрелище хотя бы одну минуту? А тем более музыку,
исполняемую машинами, - есть ли что более безбожное, гадкое? На мой взгляд,
хорошая чулочная машина по своей внутренней ценности бесконечно превосходит
самые совершенные и самые роскошные часы с боем. Что силою волшебства