"Эрнст Теодор Амадей Гофман. Мастер Мартин-бочар и его подмастерья" - читать интересную книгу автора

вспомню те прекрасные вещи, которые вы делали тогда у мастера Хольцшуэра,
мне становится так жаль, что вы бросили ваше искусство!
- Ах, Роза, - сказал Фридрих, - ведь я только ради вас изменил своему
милому искусству.
Едва были произнесены эти слова, как Фридриху от страха и стыда уже
хотелось сквозь землю провалиться! Ведь самое необдуманное признание
сорвалось с его уст. Роза, как будто обо всем догадываясь, отвернулась.
Напрасно искал он слов. Тут господин Паумгартнер с силой ударил ножом по
столу и объявил, что господин Фольрад, почтенный мастер пения, споет песню.
Господин Фольрад тотчас же встал, откашлялся и запел на златозвучный лад
Ганса Фогельгезанга такую чудную песню, что у всех от радости сердце
запрыгало в груди и даже Фридрих забыл о своей злой тревоге. Пропев еще
несколько прекрасных песен на другие чудесные лады, как-то: сладкогласный
лад, трубный лад, цветущий райский лад, свежий померанцевый лад и другие,
господин Фольрад сказал, что если среди сидящих за столом есть кто-нибудь,
владеющий чудным мастерством пения, то пусть и он запоет теперь песню. Тут
Рейнхольд поднялся с места и сказал, что если ему будет позволено
сопровождать свою песню игрой на лютне, по итальянскому обычаю, то и он
споет песню и при этом сохранит немецкий лад.
Так как никто не возражал, он принес свой инструмент и, взяв несколько
благозвучных аккордов, служивших прелюдией, запел такую песню:

Где дивный водоем,
Что пряным бьет вином?
В подвале, там,
И вам
Дано его струи
Увидеть золотые,
О дивный водоем,
Что светлым бьет вином,
Кто смастерил
И сбил
Его искусно так,
С таким усердьем рьяным?
Кто светлый водоем
Сработал, вам знаком:
Кругом
Он бондарем зовется,
Разгорячен вином,
Любовию влеком,
Искусник молодой -
С душой
За дело он берется.

Песня всем чрезвычайно понравилась, но более всех - мастеру Мартину, у
которого от радости и восхищения заблестели глаза. Не обращая внимания на
Фольрада, рассуждавшего - и, пожалуй, даже слишком велеречиво - о глухом
напеве Ганса Мюллера, который подмастерье достаточно верно уловил, мастер
Мартин встал со своего места и воскликнул, подняв свой граненый бокал:
- Сюда, славный мой бочар и певец, сюда, ты должен осушить этот бокал