"Эрнст Теодор Амадей Гофман. Мастер Мартин-бочар и его подмастерья" - читать интересную книгу автора

существо совершенно глухое, слепое, почти неспособное говорить, двигаться и
прикованное день и ночь к постели. Розу мою окрестили: кормилица сидела с
ребенком в комнате бабушки. На душе у меня было так грустно, а когда я
глядел на прекрасного младенца, я чувствовал такую дивную радость, смешанную
в то же время и с тоской, такое глубокое волнение, что был негоден ни для
какой работы; молча, погруженный в самого себя, стоял я возле постели старой
бабушки, которую почитал счастливой, ибо она уже была свободна от всякой
земной скорби. И вот смотрю я на ее бескровное лицо, а она вдруг начинает
как-то странно улыбаться; морщины словно разгладились, бледные щеки даже
порозовели. Она приподнимается, как будто внезапно почувствовала прилив
некой чудесной силы, простирает безжизненные руки, которыми уже не в силах
была двигать, и восклицает тихим, нежным голосом: "Роза... милая моя Роза!"
Кормилица встает и подносит ей ребенка, а она берет девочку на руки и
начинает укачивать. Но вот, достойный господин мой, но вот - представьте
себе мое изумление, даже испуг - старуха ясным, твердым голосом запевает на
высокий радостный лад песню господина Ганса Берхлера{7}, хозяина гостиницы
Духа в Страсбурге; а вот и ее слова:

Дева - алые ланиты -
Роза, будь тверда:
Бога помни всегда,
Проси у него защиты,
Бойся стыда
И ложных благ не ищи ты.

Домик блестящий - это подношенье,
Пряной искрится он струей,
В нем ангелов светлых пенье;
С чистой душой
Внемли, друг мой,
Звукам любовного томленья.

Кто домик тот драгоценный
В твой дом принесет, того
Ты можешь обнять блаженно,
Отца не спросясь своего, -
Тот будет суженый твой.

Этот домик счастье, и радость,
И богатство в дом принесет.
Смело гляди вперед,
Светлому слову верь,
Пусть твоя младость
Волей господней цветет.

А допев эту песню, тихо и бережно опустила она ребенка на одеяло и,
положив ему на лоб свою иссохшую, дрожащую руку, стала шептать невнятные
слова, но по ее просветленному лицу ясно было видно, что она читает молитвы.
Потом она уронила голову на подушку и в ту минуту, когда кормилица уносила
дитя, испустила глубокий вздох. Она скончалась...