"Э.Т.А.Гофман. Майорат" - читать интересную книгу автора

напряжение всех моих внутренних сил могло оградить меня от ужаса, который
ввергнет меня в неисцелимое безумие. И потому-то даже старые баронессы, со
своими странными, вздымающимися, как башня, прическами, в своих удивительных
штофных платьях, убранных пестрыми лентами и цветами, представлялись мне
отнюдь не смешными, а совсем призрачными и странными. Казалось, я читал в их
древних пергаментных лицах, в их прищуренных глазах, казалось, я слышал,
когда их поджатые синие губы шамкали что-то на дурном французском языке,
когда гнусавили их острые носы,- что старухи (*36) были в ладах со зловещим
приведением, бродящим по замку, а возможно, и сами способны учинить что-то
жуткое или ужасное. Дед мой, будучи великим охотником до всяких шуток,
балагуря с ними, завел их своей иронией в такие дебри, что будь я в другом
расположении духа, то не знал бы, как подавить в себе неудержимый смех, но,
как сказано, и сами баронессы, и вся их болтовня казались мне чем-то
призрачным, так что мой дед, собравшийся доставить мне немалою потеху,
поглядывал на меня с изумлением. После обеда, едва мы остались одни в нашей
комнате, он все же спросил:
- Однако ж, тезка, скажи, бога ради, что с тобой сталось? Ты не
смеешься, не говоришь, не ешь, не пьешь? Уж не болен ли ты, или с тобой
что-нибудь стряслось?
Не запираясь, я обстоятельно рассказал ему все, что приключилось
прошедшей ночью. Я ни о чем не умолчал, особенно подчеркнув, что выпил много
пуншу и читал Шиллерова "Духовидца".
- Надобно в этом признаться - добавил я, - и тогда станет вероятным,
что моя разгоряченная фантазия создала все эти призраки, на самом деле
бродившие лишь в моем собственном мозгу. - Я полагал, что дед жестоко
напустится на меня и осыплет колкими насмешками мое общение с призраками, но
место того он помрачнел, уставился в пол, потом быстро поднял голову и,
устремив на меня сверкающий взор, сказал:
- Я не знаю, тезка, твоей книги. Однако ж не ей и не парам пунша обязан
ты этим видением. Знай же: мне привиделось то же самое, что приключилось с
тобой. Мне представилось, что я так же, как и ты, сижу в креслах подле
камина, но то, что открылось тебе только в звуках, то я отчетливо узрел
внутренним моим взором. Да, я видел, как вошел страшный призрак, как
бессильно толкался он в замурованную дверь, как в безутешном отчаянии
царапал стену так, что кровь выступила из-под сломанных ногтей, как потом
сошел вниз, вывел из конюшни лошадь и опять поставил ее туда. Слышал ли ты,
как далеко в древне пропел петух?.. И тут ты разбудил меня; я скоро поборол
злое наваждение этого чудовищного человека который все еще смущает ужасами
веселие жизни.
Старик умолк, а я не хотел его расспрашивать, полагая, что он все
объяснит сам, когда найдет нужным.
(*37)Пробив некоторое время в глубоком раздумье, дед продолжал:
- Тезка, теперь, когда ты знаешь, как обстоят дела, достанет ли у тебя
мужества еще раз испытать это наваждение? Со мной вместе?
Разумеется, я сказал, что чувствую довольно сил для этого.
- Ну, тогда, - продолжал старик,- будущую ночь мы с тобой не сомкнем
глаз. Внутренний голос убеждает меня, что это злое наваждение поборет не
столько моя духовная сила, сколько мужество, основанное на твердом уповании,
что это не дерзостное предприятие, а благое дело, и я не пощажу живота
своего, чтобы заклясть злой призрак, который выживает потомков из родового