"Э.Т.А.Гофман. Майорат" - читать интересную книгу автора

покой которой Вольфганг, так же как и отец, избрал своей опочивальней.
Дверца, что вела на башню, была отворена настежь; объятый глубоким ужасом,
стряпчий громко воскликнул:
"Он разбился и лежит внизу!" Так оно и было. Выпал снег, и сверху
отчетливо можно было увидеть только (*82) оцепеневшую руку, торчавшую из
камней. Прошло много времени, прежде чем рабочим удалось с опасностью для
жизни спуститься по связанным лестницам вниз и поднять на веревках труп. В
смертельной судороге барон крепко ухватил серебряный подсвечник; рука,
которая еще сжимала его, была единственная неповрежденная часть тела,
отвратительно размозженного при падении на острые камни.
Когда тело барона внесли в залу и положили на широкий стол, на том же
самом месте, где всего несколько недель назад покоилось тело старого
Родериха, с несказанным отчаянием в лице стремительно вбежал Губерт.
Сраженный ужасным зрелищем, он завопил: "Брат, бедный мой брат! Нет, я не
молил о том демонов, овладевших мною!"-Стряпчий содрогнулся от этих
предательских слов; ему показалось, что он должен тотчас же броситься на
Губерта, как на братоубийцу. Губерт в беспамятстве рухнул на пол; его
отнесли в постель, но он, как только ему дали укрепляющее лекарство, скоро
оправился. Страшно бледен, с мрачной скорбью в полуугасших глазах, вошел он
в комнату стряпчего и, медленно опустившись в кресло, так как не мог
держаться на ногах от слабости, сказал:
- Я желал смерти брата моего, ибо отец, безрассудно учредив майорат,
оставил ему в наследство лучшую часть. Теперь, когда он столь ужасным
образом обрел свою смерть, я владелец майората, но сердце мое сокрушено, я
никогда не буду счастлив. Я утверждаю вас в должности, вы получаете самые
неограниченные полномочия на управление майоратом, но я не могу тут
оставаться! - Губерт покинул комнату стряпчего и уже через два или три часа
скакал по дороге в К.
По-видимому, несчастный Вольфганг встал ночью и захотел пройти в
смежный покой, где помещалась библиотека. Сонный, он ошибся дверью, открыл
дверцу, что вела на башню, сделал шаг вперед и низринулся в бездну. Но в
этом объяснении все же было много натянутого. Ежели барон не мог уснуть,
ежели он к тому же собирался взять в библиотеке книгу для чтения, то при чем
тут сонливость, а ведь только в этом случае и можно было ошибиться и открыть
дверку на башню. К тому же она была заперта, и отпереть ее стоило большого
труда.
- (*83)Эх! - заговорил наконец егерь барона, Франц, когда Ф. изложил
собравшимся слугам свои соображения, - эх, любезный господин стряпчий, так
просто это не могло стрястись!
- А как же тогда? - спросил стряпчий.
Франц, честный, верный малый, который лег бы в гроб вместе со своим
господином, однако не захотел говорить перед всеми, а отложил до того
времени, когда мог все поведать стряпчему наедине. Ф. узнал, что барон часто
толковал Францу о неимоверных богатствах, погребенных под развалинами, и,
словно наущаемый злым демоном, взяв у Даниеля ключи, он нередко в ночную
пору отворял дверь на башню и с тоскою смотрел в пропасть на мнимые
сокровища. Верно, и в роковую ночь, после того как егерь ушел от него, барон
отправился в башню, и там случилось с ним внезапное головокружение и увлекло
его в пропасть. Даниель, который также был весьма потрясен смертью барона,
предложил замуровать губительную дверь, что тотчас и сделали. Барон Губерт