"Уильям Годвин. Калеб Уильямс " - читать интересную книгу автора

Не успела Эмили подъехать к родовой усадьбе семьи Тиррел, как хозяин
выбежал к ней навстречу. Он только что узнал о печальном происшествии,
случившемся в селении, и ужаснулся за свою простодушную кузину. Он выказал
те непосредственные чувства, которые свойственны почти каждому
представителю человеческого рода. Он был очень испуган при мысли, что Эмили
могла стать жертвой катастрофы, разразившейся так неожиданно в глухую ночь.
Он был доволен, когда смог заключить ее в свои объятия и его страшные
опасения сменились радостной уверенностью. Не успела Эмили войти под хорошо
знакомый кров, как ее ум поспешно, а язык неустанно занялись изображением
опасности и своего спасения.
Мистера Тиррела и раньше терзали невинные похвалы, которые она
произносила по адресу мистера Фокленда. Но это была сама бесцветность по
сравнению с богатством и яркостью речи, лившейся теперь из ее уст. Любовь
действовала на нее не так, как действовала бы на женщину, усвоившую науку
притворно краснеть и не чуждую сознания зла. Эмили с увлечением описывала
деятельность и находчивость Фокленда, быстроту, с которой он задумывал свои
мероприятия, и осторожную, хоть и смелую рассудительность, с которой
выполнял их. Все было сказочно, прекрасно и волшебно в ее безыскусственном
рассказе; перед слушателем возникал благодетельный гений, все направлявший
и всем руководивший, но не давалось никакого понятия о том, при помощи
каких человеческих средств были осуществлены его намерения.
Некоторое время мистер Тиррел терпеливо слушал эти невинные излияния:
да, он был в состоянии выслушать похвалы человеку, который только что
сделал ему столько добра. Но от многословия рассказчицы тема начала
возбуждать в нем отвращение, и наконец он довольно грубо оборвал ее речь.
По всей вероятности, позже, когда он мысленно возвращался к этому, все
представлялось ему еще более назойливым и невыносимым, чем в первое
мгновение; чувство благодарности изгладилось, а преувеличенные похвалы
продолжали терзать его память и звучать у него в ушах; Эмили смешалась в
его глазах с той кликой заговорщиков, которая нарушала его покой. Что
касается ее самой, то она вовсе не подозревала о своем проступке и
продолжала при каждом удобном случае приводить мистера Фокленда как образец
изящных манер и подлинного ума. Она была совершенно чужда притворству.
Поэтому она не могла представить себе, чтобы кто-нибудь относился к
предмету ее восхищения с меньшим пристрастием, чем она сама. Ее
бесхитростная любовь стала более пылкой, чем раньше. Она тешила себя
надеждой, что только взаимная страсть могла побудить мистера Фокленда к
отчаянной попытке спасти ее от пламени. Она не сомневалась, что эта страсть
вскоре проявит себя и заставит предмет ее обожания пренебречь разделяющим
их расстоянием.
Сперва мистер Тиррел довольно сдержанно пытался останавливать мисс
Мелвиль в ее славословиях, давая ей понять, что этот разговор ему
неприятен. Он привык обращаться с ней мягко. Эмили, со своей стороны, была
всегда готова повиноваться ему без возражений, поэтому остановить ее было
нетрудно. Но при первом же случае излюбленная тема невольно опять
возвращалась к ней на уста. Ее послушание было уступкой открытого и доброго
сердца, но труднее всего на свете было запугать ее. Зная, что сама она и
червяку не причинит вреда, она не могла представить себе, чтобы кто-нибудь
питал против нее жестокое и мстительное чувство. Ее характер предохранял ее
от ссор с людьми, покровительством которых она пользовалась; а так как она