"Томас Гоббс. О гражданине" - читать интересную книгу автора

275

подготовленному уму. О высоком авторитете этой науки особенно
свидетельствует то, что люди, полагающие себя опытными в ней, или те, кто по
положению своему должен бы быть таковым, до такой степени довольны из-за
этого сами собой, что совершенно спокойно соглашаются занимающихся другими
науками и признавать и называть талантливыми, учеными, образованными и т.
д., но только не мудрецами, полагая, что этого имени заслуживают лишь они
одни за свое превосходство в знании гражданской науки. Но оценивать ли
значение науки авторитетом тех, кто ею занимается, или числом авторов,
пишущих о ней, или, следуя суждению мудрых людей, из всех наук наиболее
уважаемой, конечно, оказывается та, которая важна для государей и других
людей, управляющих родом человеческим; даже в своем ложном обличье она
доставляет удовольствие чуть ли не всем людям, и самые выдающиеся
философские умы посвящают себя преимущественно ей. Пользу этой науки, но
изложенной корректно, то есть выводимой с очевидной необходимостью из
правильных принципов, мы лучше всех поймем тогда, когда рассмотрим, какие
потери проистекают для рода человеческого из ее ложного понимания,
сводящегося лишь к пустословию. Ведь в тех вопросах, которые мы изучаем
только ради тренировки нашего ума, если и будет допущена какая-то ошибка,
она не опасна, и мы ничего не теряем в этом случае, кроме времени. Но в
исследованиях, имеющих значение для жизни, не только заблуждение, но и
неосведомленность неизбежно чреваты оскорблениями, ссорами, убийствами.
Поэтому, сколь велики эти потери, столь же велика и польза от того,
насколько правильно изложено учение об обязанностях. Сколько царей, сколько
просто порядочных людей было убито из-за этого единственного заблуждения -
имеет ли подданный право убить царя-тирана? А сколько людей погубило другое
заблуждение - может ли быть верховный государь на известных основаниях лишен
своей власти определенными людьми? А сколько людей уничтожило ошибочное
положение о том, что цари не стоят выше толпы, а являются слугами ее?
Наконец, причиною скольких мятежей оказался тезис о том, что частные
граждане имеют право судить, справедливы или нет повеления царей, и что они
не только имеют право, но и обязаны обсуждать их до того, как они будут
объявлены? Кроме того, в общераспространенной моральной философии
(philosophia moralis) есть еще много других, не менее опасных положений,
перечислять которые нет необходимости. Я полагаю,

276

что древние, предвидя это, предпочли окутать науку о справедливости
мифами, а не вести о ней споры и рассуждения. Ведь до того, как стали
обсуждаться эти вопросы, государи не требовали себе верховной власти, а
осуществляли ее. Власть же свою они отстаивали не в спорах, а карая
преступников и защищая честных людей. В свою очередь граждане искали меру
справедливости не в разглагольствованиях частных лиц, а в законах
государства: мир среди них поддерживался не спорами, а силою власти. Более
того, верховную власть, представленную ли одним человеком или неким советом,
они почитали как некое зримое божество. Поэтому они никогда не шли, как
теперь, за бессовестными честолюбцами, стремящимися ниспровергнуть
государственный строй. Ибо им не могло прийти в голову желание уничтожить