"Всеволод Глуховцев. Полнолуние " - читать интересную книгу автора

государства средствах массовой информации. Пресса, радио, телевидение...
последнее разумеется, главным образом, как максимально эффективное
средство... Немножко так каламбурно получается, но... н-ну, пусть. Одним
словом, грубо говоря, государство, современное, сильное государство - это
как бы в одном лице и телерадиокомитет и контора по ремонту телевизоров,
которая следит, чтоб все приемники, то есть все мозги работали только в
одном режиме, режиме того, что мы с вами условно обозначили "первой
программой". Ну, а для чего это нужно, полагаю, ясно. Приемником,
настроенным на один диапазон, манипулировать проще, он четко воспринимает и
выполняет команды, отдаваемые теми, кто этот диапазон контролирует, то есть
государством. Вот это и есть власть, психотропная власть государства, самая
сильная и надежная изо всех властей.
Геннадий Александрович устало замолчал, глотнул, поморщился,
помассировал рукою горло.
- Пересохло во рту, - виновато объяснил он. - Схожу попью, я на
секунду...
Он ушел в кухню, и там зашумела вода.
Недоумение скользнуло по лицу Артура. Теперь Геннадий Александрович был
абсолютно нормальным человеком, и даже движения и походка у него стали
другие: не дерганый пунктир неудачливого гения, а обычная ровная линия
идущего домой с работы мелкого служащего. "Чудеса", - подумал Артур, но
более подумать не успел ничего, так как вернулся просвеживший горло Геннадий
Александрович - и с ходу продолжил речь, едва возникнув в дверном проеме
кухни.
- Теперь вы понимаете, почему такие колоссальные усилия затрачиваются
на работу средств массовой информации: система телетрансляции, спутники,
типографии... сколько энергии, какие затраты!.. Но все оправдывается, ибо
человеческий материал, выдерживаемый в границах одного канала - это, в
основном, послушный, управляемый материал, приносящий колоссальную прибыль.
Поэтому другие каналы тщательно глушатся лавинами информации, которая
процентов на восемьдесят бессмысленна для получателя. Приглядитесь,
например, какая чушь по телевидению... Но с точки зрения хозяина конторы эта
бессмысленная информация исключительно ценна: этот шум загружает мозги
пустой работой, которая мешает им, мозгам, улавливать иные диапазоны... Но
мозг все-таки улавливает слабые, забитые шумом сигналы других диапазонов,
практически любой мозг, любой человек... но кто-то посильнее, и тогда такой
человек называется больным, шизофреником, предается остракизму, что
отпугивает других от проявления интереса к этим сигналам... между прочим,
ничего особенного в умении ловить их нет, никакой особой заслуги... и те
реальности ничуть не лучше нашей, напротив, хуже, я уж говорил... но это,
впрочем, несущественно. Дело в другом. Я не против принципа власти. Я против
того, что в системе власти нет места мне. Никто ведь не возражает против
того, что существуют деньги, но те, у кого их нет, активно возражают против
того, что у них их нет, а у кого-то их много.
Островцов кратко неприятно рассмеялся. Он подошел к столу и, не вынимая
левой руки из кармана брюк, правой ловко, с быстротой факира подхватил
реторту - и прищурив один глаз, другим жестко глянул, как в прицел, сквозь
жидкость, отпустил пальцы, на лету поймав сосуд за горлышко.
- Да, - заключил он, небрежно поставив реторту на место. - Я возражаю.
В старину в польском сейме каждый шляхтич имел право вето. "Не позвалям!" -