"Всеволод Глуховцев. Полнолуние " - читать интересную книгу автора

ненадолго... это, в общем-то касается практически всех людей... ну, в
меньшей степени, конечно... но каждый из нас, наверное, сможет... сможет
припомнить какие-то неожиданные моменты, какие-то странности, необычность
восприятия... да что там говорить! сны - вот пример! Вот! Восприятие иного
канала реальности, только ослабленное, недостаточное - все равно, что
увидеть, скажем, в нашем телевизоре передачу из Бразилии!..
Разволновавшись, Геннадий Александрович вскочил, с размаху сел и снова
встал; схватившись неспокойною рукой за подбородок, скомкал губы. Меж
пальцами блеснула слюна. Глаза - даже за мутными стеклами - полыхнули
безумием, но Артур этого не увидел. Безумие хозяина плеснуло и в него
огненной водой, обожгло, схватив дыхание, и пароксизм восторга туго вздернул
нервы - одной центральной точкой, как полюс меридианы.
- Да! - выкрикнул Геннадий Александрович, простерши руки. - Да! Вы
понимаете меня, Артур, вы понимаете, вы поняли меня!.. Вспомните, вспомните
историю средних веков - процессы ведьм, изгнание бесов, нечистая сила...
Почему?! Я спрашиваю: почему об этом говорили тогда, относились к этому
серьезно? Люди были дикие, темные, верили в бредни, скажут мне, уверенно
скажут... А как, простите, быть с культурой, с высочайшей, непревзойденной
культурой тех лет?.. Откуда бралось это все?.. Или это тоже - дикость и
невежество?.. Ха! Хотел бы я посмотреть на того, кто сегодня сумеет создать
что-либо подобное... просвещенный век... кишка тонка, просвещенные!.. Быдло!
Пять миллиардов хамья - жуть! Алкаш под забором - дитя просвещенного века, а
Данте - мракобес, выходец из тьмы средневековья, так выходит, да?.. Чушь!
Чушь, чушь говорю я вам!..
"Да он псих", - вдруг понял Артур. Прилив безумия схлынул.
Артур стал снова трезвым, рассердился на себя за то, что сидит и
слушает всю эту хрень. Хотел оборвать сумасшедшего болтуна, встать и уйти,
но что-то удержало его в последний миг. Он остался. Геннадий же
Александрович, взорвав запал своих эмоций, поуспокоился.
- Чушь все это, - повторил он устало, махнул рукой и сел. - Все это
было... было. Являлись людям черти, ведьмы, кто угодно... и крушение и
рождение миров - и это было, и виделось людьми, которые были нисколько не
глупее нас, и не были они шизофрениками или сумасшедшими, а просто их мозг
улавливал много разных каналов реальности... хуже, конечно, чем первую
программу, но все же не ее одну.
Геннадий Александрович помолчал немного, вздохнул. Провел ладонью по
голове, ото лба к затылку. Волосы у него были серые, реденькие.
- Так было, - сказал он спокойно. - Я в этом убежден. Так было, покуда
государства были достаточно слабыми образованиями и не могли контролировать
своих подданных, их мозги... Но затем государственная власть усилилась. Не
армией, не полицией и даже не деньгами. Нет. Печатный станок! Вот главное
орудие государственной власти. Я имею в виду не тот станок, что печатает
деньги, а тот, что газеты. Наверное, приходилось слышать: пресса - четвертая
власть?.. Приходилось. Так это лукавство, скажу я вам. Ложная скромность. Не
четвертая, а первая, первая власть - пресса... в широком, конечно, смысле -
все средства массовой информации.
Островцов встал. Голос его был тверд и властен, как у судьи, выносящего
вердикт.
- Поэтому. Я утверждаю следующее: власть государства или стоящих за его
ширмой кланов зиждется на прямо государственных или формально независимых от