"Всеволод Глуховцев. Полнолуние " - читать интересную книгу автора

поводок... а потом... потом в любой миг, когда захотят, подтянут... окунут
опять в этот мрак... к этому уроду, молчуну этому, мать его за ногу!
Александр озлился. Слюнявую расслабленность снесло горячей бешеной
волной. "Ну, суки, нет!" - с яростью сказал он про себя, и все неожиданно
вернулось. Зашевелился во сне дневальный, качнулся, чуть не полетел на пол,
но успел поймать равновесие, проснувшись на лету от рывка мышц и нервов.
Проснулся и напуганно вылупил бессмысленные глаза, вытирая рукавом рот: сон
на дневальстве - серьезный проступок, наряд вне очереди, как минимум.
Александр, почти не шевеля головой, осмотрелся. Все было знакомо.
Слева, тихонько потягивая носом, спал маленький узбек Сатыбалдыев, справа,
через проход, свесив руку-кувалду, уверенно похрапывал здоровенный амбал
Левашов. Сверху койка второго яруса провисла под тяжестью тела: кто-то из
молодых, почти незнакомый, из другого взвода. Ну, нет, - еще раз подумал
Александр. Отбросил одеяло, встал. - Не выйдет! Зубы обломаете. Я вас,
гниды, причешу под ноль!..
А кого "вас" - и сам не знал.
- В сортир, - буркнул он проснувшемуся окончательно дневальному и
зашлепал к двери. В умывальной комнате он попил воды из-под крана, выкурил
сигарету, загасил ее в раковине и с размаху швырнул окурок в плевательницу.
Попал.
Сослуживцы уважали рядового Александра Раскатова, хотя сам он к тому
нимало не стремился. Ему это было все равно.
Высокий, худощавый, жилистый, Саша не выглядел внушительно, но жесткий
взгляд серых глаз из-под угрюмоватых, сросшихся на переносице темных бровей,
взгляд этот заставлял поеживаться других и понимать, что лучше с этим
человеком не ссориться. Именно благодаря этому Александр, несмотря на
образование, не выслужился ни в сержанты, ни даже в ефрейторы: его взводный,
лейтенант Кулагин, натура нервическая, обостренным чутьем своим чуял
скрытую, тревожащую и неясную ему мощь своего солдата и в минуты душевной
откровенности, честно говоря себе с горечью, что сам такой не обладает,
ревниво придерживал подчиненного по службе.
Впрочем, Александр об этом не догадывался. Не задумывался над
взводными, да и всеми прочими интригами. Его это не волновало. От окружающих
он хотел одного только: чтобы его не доставали, не лезли в душу, а уважают
или нет, власть, чины и все такое прочее - ему это было безразлично. Он не
нуждался в заостренном самолюбии как раз, наверное, потому, что сам
догадывался о данной ему силе, не давая, правда, себе труда поразмыслить об
этом всерьез. Шел уже пятый час, и он так и не сумел заснуть до подъема.
Первое потрясение прошло, и теперь он достаточно спокойно рассматривал
создавшуюся обстановку. Он всегда рассуждал конкретно. То, что было, не сон,
с этим ясно. Точка. Дальше: не едет ли крыша. Он вполне хладнокровно взвесил
все "за" и "против" этой версии и решил, что это, хотя в принципе и
возможно, но крайне маловероятно. Перебрав в памяти всех известных ему
предков и родственников, он лишний раз убедился, что "дураков", как
по-простому именовали его земляки пациентов психлечебниц, среди них не было.
Существовал, правда, некий дядя Петя, двоюродный брат матери, но и он был
скорее чудак, чем "дурак": будучи владельцем в пригороде дома с подворьем,
на этом самом подворье он вот уже много лет, веселя соседей, сооружал
таинственный "солнечный генератор" - проводил никому не понятные
эксперименты, результаты записывал в тетрадки, каковые тетрадки нумеровал и