"Владислав Глинка. Пушкин и Военная галерея Зимнего дворца" - читать интересную книгу автора

пейзажей.
Мы не видим на гравюре еще одной стены зала-мастерской, выходящей на
Миллионную, но она частично отражена в большом зеркале, стоящем справа от
двери в Лоджию, и также вся завешена и заставлена готовыми портретами. На
заднем плане, между печью и дверью, вверху, ясно видна картина Доу "Мать,
спасающая ребенка из орлиного гнезда". В этой мастерской среди множества
парадных портретов она кажется странной, чуждой окружающему ее мишурному
блеску мундиров, орденов, бальных платьев и напоминает о времени, когда ее
автор создавал картины по собственному замыслу, когда он ставил себе совсем
другие задачи.
Можно сказать с уверенностью, что ни один русский художник не только в
1820-х годах, но и в более позднее время не знал таких великолепных условий
для работы, какие были созданы для Доу двором и официальным Петербургом. Они
окружили английского портретиста почетом, дали ему баснословный заработок и
превозносили его произведения не только в салонной болтовне, но и в печати -
развязным и бойким пером Фаддея Булгарина.
Одновременно с этим существовало и другое - критическое - отношение к
работам и личности Доу со стороны русских людей, близких к искусству. Они
осуждали поручение иностранному художнику такого глубоко патриотического по
своему значению дела, как создание портретов Военной галереи. Почему
иноземец будет творить этот памятник величайшим победам русского оружия,
освободившего Европу от ига Наполеона? Разве не могли призвать русских
художников к выполнению этой задачи? Выразителем такого мнения в печати был
П. П. Свиньин, редактор-издатель журнала "Отечественные записки", впервые
высказавший его, правда в очень сдержанной форме, вскоре после показа работ
Доу широкой публике осенью 1820 года.
В статье, посвященной выставке в Академии художеств, подробно разобрав
экспонировавшиеся на ней произведения Щедрина, Варнека, Воробьева,
Мартынова, Егорова, Шебуева и других, особенно выделив живопись юного,
безвестного еще ученика Академии - Карла Брюллова, Свиньин переходит к
работам иностранных живописцев, среди которых останавливается на одном Доу:
"Общее внимание привлекли к себе портреты г. Дова (Доу. - Авт.), коим
посвящена целая комната, как по отличному искусству художника, так и потому,
что всякий из русских видел в нем того артиста, коему судьба предоставила
счастье передать потомству лики русских генералов, предводительствовавших
воинствами, кои в 1812 году отразили несметные полчища Наполеона... Дов
имеет необыкновенную способность писать скоро и схватывать сходство лиц...
Жаль, что он очень спешит и не отрабатывает свои произведения таким образом,
чтобы, потеряв сходство (то есть когда умрут изображенные на них лица. -
Авт.), они могли оставаться картинами...".
В этой статье редактор "Отечественных записок" не решился прямо
высказаться против выбора двора и ограничился приведенными здесь
критическими замечаниями. Но в другой статье, напечатанной в том же выпуске
журнала, читатель прочел дышащие горечью строки, осуждавшие предпочтение,
оказываемое иностранцам, и едва ли направленные в иной адрес: "Главной
препоной нашим артистам служит... остаток жалкого предубеждения нашего в
пользу иностранцев, предубеждения столь сильного, что оно затмевает самое
знание живописи. Достаточно быть иностранцем и приехать из Парижа, Вены,
Берлина, чтобы обирать по произволу деньги... Он не имеет нужды в таланте,
превосходящем таланты отечественных художников... Надобно, однако, отдать