"Владислав Михайлович Глинка. Судьба дворцового гренадера " - читать интересную книгу автора

двумя звездами. Вы грамотные?
- Маракую, хотя лучше по-печатному.
- Там ихний чин и прозванье вырезаны, - снова указал живописец. - Отдал
тот генерал меня в науку англичанину Дову, который все сии портреты
написать подрядился. - Поляков щелкнул закрывшейся рамой, спустился вниз,
огляделся и понизил голос: - А вся наука седьмой год в том состоит, что на
него, ровно каторжный, за скудное пропитание да за оброк, что
барину высылает, по двенадцать часов в день кистью своей тружусь.
- А на руки вам хоть плотит сколько-то? - спросил гренадер.
- Такую малость, что на чай, сахар да баню едва хватает.
Кабы платил по-божески, разве бы я таков в люди казался? - Поляков
выставил обтрепанные обшлага фрака.
На другой день, обедая перед дежурством, Иванов выловил из каши два
куска мяса побольше, положил между ломтями хлеба и, завернув в чистую
тряпочку, сунул в карман сюртука.
Когда в обычное время Поляков, придя в Предцерковную, открыл двери в
чулан и поблизости никого не случилось, гренадер передал ему сверток.
Живописец взял, не чинясь, и тотчас стал есть, разом зарумянившись и
приговаривая:
- Вот так мясо! Чистая филея! Ни жилки, ни хрящика!.. - Он проглотил
последний кусок, утер губы рукой и спросил: - А у вас, дяденька, семьи,
что ли, нету, что меня кормите?
- Холостяк, братец, считай, уже навек, - отвечал Иванов. - Кушай на
здоровье. Видно, и харч у англичанина не жирен?
- Какое! Впроголодь который год! - махнул рукой Поляков.
- Повар у его, что ль, много ворует? - удивился Иванов.
- Жадюга он, вот что! Полушки на нас считает, а сам кажный месяц
червонных мешок сдавать возит в банку какую-то, откуда их в Англию
отправляют, чтобы там его дожидались.
Ей-богу, не вру, - перекрестился Поляков. - Ведь за каждый здешний
портрет, - он кивнул в сторону галереи, - по тысяче рублей гребет, а
больше половины их я да еще один подручный написали, и он их кистью раза
не тронул. Как пришлют откуда портрет, чтобы тут с него копию в нужную
препорцию снять и в галерею поставить, то все нам передает, а денежки ему
казна сполна платит, будто с натуры сам писал. Ведь многие генералы,
которые в отставке, старые, раненые да больные, разве станут ради одного
портрета кости по дорогам ломать? Вот и шлют из Малороссии, с Волги, с
Дона, из Астрахани и Киева, там кому попадя заказанные. А мы здесь за
мистера Дова стараемся... - Поляков вдруг осекся, опасливо оглянулся и
зашептал: - Только вы, дяденька, молчок, что я сказывал. Сам не знаю, чего
разболтался.
- Не бойся, не мое то дело, - успокоил его гренадер.
А на другой день он увидел самого английского живописца, пришедшего в
Военную галерею в сопровождении Полякова. Через несколько минут из
Эрмитажа к ним подошли два пожилых барина в вицмундирных фраках. Их Иванов
не раз уже видел в дворцовых помещениях всегда вместе, переходивших от
одной картины к другой, что-то при этом записывая. Один был пощеголеватее
и, видно, старше чином, с анненским крестом на шее.
Другой старее, в очках, и от него всегда несло скипидаром и нюхательным
табаком.