"Михаил Глинка. Петровская набережная " - читать интересную книгу автора

матросов из музкоманды.
- Ро-ты! - выдохнул начальник строевого отдела, и во рту у него
приглушенно блеснул металлический зуб. Училище замерло. - Равняйсь!
Когда Митя повернул голову, чтобы, как требовал того устав, увидеть
грудь четвертого человека, то кроме груди этого четвертого человека он
увидел строй "зерен", которые стояли перпендикулярно строю их роты. Среди
"зерен" Митино внимание привлек один парень. Строй неприятной Мите роты, как
и все остальные, повернул головы направо, все подобрались и подтянулись,
лишь один этот воспитанник стоял ослабив ногу и усмехаясь и не только не
тянул подбородка направо вверх, а вообще голову не поворачивал.
Это неповиновение команде, о степени которого Мите страшно было даже
подумать, гипнотически приковало его. "Да это же Куров", - изумленно понял
он. Курова узнать было трудно. Что-то непонятное, даже жалкое было в
развязной стойке Курова. Но начальник строевого отдела, который должен был
немедленно пресечь неповиновение наглеца, почему-то совсем Курова не
замечал.
- Смир-рна! Равнение на...
В широко распахнутые двери актового зала входил начальник училища в
сопровождении заместителей.
- ...середину! - допел начальник строевого отдела и, вскинув руку к
козырьку, отпечатал несколько шагов навстречу вошедшим.
Митя опять невольно скосил глаза на Курова. Тот еще ужасней, еще наглей
усмехался. И хотя он по-прежнему стоял в строю, но, будто уже совсем
забывшись, одну руку засунул в карман. Носок его ботинка приплясывал.
"Сумасшедший", - подумал Митя. Ему стало еще страшней. Вот, значит, с кем он
тогда связался. Да это ж бандюга просто какой-то...
- ...по вашему приказанию построено! - доканчивал рапорт начальник
строевого отдела.
Начальник училища молча опустил руку от козырька.
- Все тут? - спросил он неприязненно, хотя никакого смысла в таком
вопросе не было: зал был набит ротами до отказа. Начальник строевого отдела
поспешил подтвердить. Начальник училища хмуро кивнул, упрямо отводя глаза от
окружающих его со всех сторон шеренг.
Наступила тишина. На парадной лестнице звякнули склянки, на Неве
коротко гукнул буксир, а начальник училища все стоял и стоял, ничего не
произнося. Наконец он все же поднял глаза и тут же вскинул взгляд выше -
поверх их голов, так, чтобы не видеть впившихся в него глаз.
- Позор, - тихо произнес он. - Позор, какового еще не имели.
Он сказал именно "какового", и угловатое это слово из старых уставов,
неловко кувыркаясь, полетело сейчас над ними, неведомым образом внушая им
ужасность причины их сбора.
"Какового еще не имели!" Митя замер не дыша.
- Когда-то за подобное - руки рубили. И вот ныне являем собой...
Начальнику училища никак было не высказаться. Произносил фразу,
останавливался. "Каковой", "подобное", "являем"... Слова-тяжеловесы,
сцепляясь, боролись друг с другом.
- Чего, скажите, ну чего вам не хватает?! - вдруг крикнул начальник
училища. - Деревня недоедает, город недосыпает, а вам - все лучшее, все
новенькое! Мундирчики к параду шьем! Утром - каждому французскую булочку!
Лучшие преподаватели города вас учат! А вы? Вы сами-то? Память ваших отцов,