"Михаил Глинка. Петровская набережная " - читать интересную книгу автора

старался, зачем он..."
- Нет, нет, - сказал выпускник. - Нет. Ты не должен.
Он не бросился к Мите, не обнял его - этого бы Митя не выдержал, - он
просто стоял рядом. Он даже не положил ему на плечо руки, только смотрел на
Митю, и глаза этого совсем взрослого уже для Мити человека страдали и
мучались вместе с Митей.
Звенящая тишина парадной лестницы вдруг стала шуршащей, пульсирующей.
- Все. Все. - повторил Сергей.
Он взял Митю за плечо и подтолкнул: иди. Они стали подниматься. На этаж
поднялись, на два. Дальше уже не было ротных коридоров. "Куда это мы?" -
подумал Митя. Выше была только столовая и кухня.
Поднялись.
- Нет, вот сюда, - сказал Сергей.
В этой стороне верхнего этажа Митя еще не был. Перед застекленной
дверью висела табличка со странной надписью: "Буфет". Буфет - это шкаф для
посуды, Митя знал лишь такое значение этого слова. Митя тогда еще не знал,
что под словом "буфет" может подразумеваться и такое место, где продают
что-нибудь съестное. Он с удивлением посмотрел на выпускника.
- Сюда, - подбодрил тот.
Предметов продажи в училищном буфете было два. Первое - лимонад,
второе - коржики. Роскошь - понятие относительное. Роскошь - это, вероятно,
только то, что мы как роскошь воспринимаем.
Митя пил шипящий мелкопузырчатый лимонад, перед ним лежали два коржика,
и на него мечтательными теплыми глазами смотрел высокий красивый юноша,
которого Митя час назад еще не знал. Выпускник вовсе не заставлял Митю
переходить на "ты". То есть он-то Митю так называл, но Митя его - не смел.

Ни тогда, ни потом Митя так и не понял, почему Сергей Еропкин пришел к
ним в коридор и почему именно его, Митю, выбрал, чтобы повести в буфет.
"Сколько тебе лет сейчас?" - спрашивал Сергей, и когда Митя отвечал,
что двенадцать, то Сергей что-то про себя шептал. То ли название того места,
где был он сам в двенадцать лет, то ли что это был за год. Год Митя
подсчитать мог - год был сорок третий: Сталинград, но все еще блокада.
Сергей искал в Мите что-то забытое или недопережитое им самим, а может, как
раз наоборот: оберегал Митю от того, чтобы тот не пережил чего-то хорошо
известного ему, Сергею. Во всяком случае, когда он как-то вдруг - он
приходил уже не во второй и не в третий раз - предложил Мите заняться
изучением морских течений, это прозвучало совершенно неожиданно.
- К примеру, Гольфстрим, - сказал Сергей. - Слышал о таком течении?
- Слышал... То есть не знаю.
- Ну так вот... - сказал Сергей. - Я, конечно, тебе не навязываю. Но
я-то сейчас... Просто мне больше видно... Ты кем хочешь быть?
- Офицером.
- Ну, офицерами-то мы все будем. А еще кем?
Митя пожал плечами.
- В любом случае то, что я тебе предлагаю, не помешает. Выбери любое...
Не знаю что. Но собственное, не по программе. Вот я тебе и предлагаю на
первый случай: Гольфстрим. Величайшее течение. Напиши доклад.
- Доклад??
- Да, доклад! А напишешь - сделаем так, чтобы ты с ним выступил.