"Александр Гликберг. Катись горошком ("Солдатские сказки" #15) " - читать интересную книгу автора

* * *

Заварила барынина мамаша кашу - ложка колом встанет. Куды командир,
туда и она, самотеком. Новоселье ли у кого, орденок ли вспрыскивают, все ей
неймется. Не с тем, мол, приехала, чтобы пальцы на ногах пересчитывать...
Мантильку свою черного стекляруса вскинет, да так летучей мышью рядом и
перепархивает с мостков на мостки. Резвость двужильную обнаружила, - злость
кость движет, подол помелом развевает.
Сдаст ее командир в гостях хозяевам на руки, сам в дальнюю комнатку
продерется - по графинам пройтись, в банчок перекинуться, либо дамочку
встречную легким словом зарумянить - ан старушка контрольная тут как тут.
Карты из рук валятся, водка мимо рта льется. Шершавость у ней в глазах такая
была непереносная. Прямо, как скаженный он стал. А не брать нельзя, в чулан
мамашу не спрячешь. Жалованье командирское известное: на табак, да на щи.
Способия она ему из пензенского имения высылала - то мундир обновить, то
должок заплатить, то копченого-соленого с полвагона. Отянешь ее за хвост, -
банку мухоморов пришлет, прощай зятек, постучи о пенек...
И денщику тошно. Известно, барину туго - слуга в затылке скребет.
Принесешь - криво, унесешь - косо. Хоть на карачках ходи. Да и Кушка-пес
одолевать стал. Небельные ножки с одинокой скуки грызть начал, гад курносый.
Денщику взбучка, а пес в углу зубы скалит, смеется - на него и моль не
сядет, собачка превелегерованная. Ладно, думает Митрий. Попадется быстрая
вошка на гребешок. Дай срок!
Поводил-покрутил командир мамашу, как кобылу на корде, невмоготу ему
стало. Стал дома рейтузы просиживать. Придет с манежа, чай пьет, бублик
промеж пальцев на пол крошит, приказы прошлогодние с досады читает. А она
супротив. Как ячмень на глазу. Лопочет, разливается. Разговорная машинка у
нее лихо работала. Хошь не отвечай, хошь на крыльцо выйди на луну сплюнуть,
она знай жернов о жернов точит. Почему попадья перестала в баню ходить, да
сколько ветеринар лошадиного спирта незаконно вылакал, да к какой
гувернантке корнет Пафнутьев на будущей неделе в окно лезть собирается...
Командир аж побуреет. "Угу" да "угу", - только и ответов.
Дошло и до денщика. Раз барин дома сидеть стал, ей не страшно насчет
жуликов, которые в печке невинных старушек жгут.
- Ступай, ступай, - говорит, - Митрий! Кушку моего по улицам выводи.
Что ж ты его все по двору таскаешь. Этак ты его до водяного ожирения
доведешь...
Насупился Митрий, стакан, который мыл, в руках у него хряснул. Ужели от
срамоты этакой так и не отвертеться?
Пошел на кухню, покрутился там, вертается веселый с ремешком энтим
кобельковым. "Пожалуйте на променаж, прошу вас покорно!" На сахарок Кушку в
переднюю выманил... Однако слышит - рычит Кушка, упирается, аж дверь
трясется. Что такое?!
- Не хотят на улицу. Прямо морду ему чуть не оторвал. Изволят
упираться...
Попробовала старушка: может, денщик-черт нарочно ожерелок потуже
затянул? Грех клепать! Все как следовает. Потянула: за ней идет,
похрюкивает, животом пол метет. За Митрием - ни с места! Лапы распялит,
башкой мотает, будто его в прорубь водяному на закуску тащат.
Глянул ротмистр, задумался. Ведь вот денщику судьба послабление какое