"Александр Гликберг. Корнет-лунатик ("Солдатские сказки" #14) " - читать интересную книгу автора

ручку в бок, бровь в потолок, откуль взялось...
А всех чаще вестовой батальонного командира, Алешка Гусаков,
разделывал. Барыньку представлял, которая сама себя не понимала: то ли ей
хрену с медом хочется, то ли в монастырь идти. То к одному, то к другому
тулится, мужа своего, надо быть, для поднятия супружеской любви, дразнила...
Мужчины за ей, конечно, как сибирские коты, так табуном и ходят. Ей что
ж?... Пожевать да выплюнуть? Плечиком передернет, слово с поднамеком бросит,
аж весь барак от хохота трясется. Бригадный генерал слезы батистом утирает,
полковой командир ручкой отмахивается, батальонный уж и смеху лишился -
только хрюкает. А адъютант полковой столбом встал и все взад оборачивается,
солдатам знак подает:
- Тише вы, дуботолки, из-за вас никакой словесности не слышно!
Чистая камедь!... Как развязка-то развязалась, - барин в густых дураках
оказался, на коленки пал. А Алешка Гусаков в бюстах себе рюшку поправляет,
сам в публику подмигивает, - прямо к полковому командиру рыло поворотил, -
смелый-то какой, сукин кот... Расхлебали, стало быть, всю кашу, занавеску с
обеих сторон стянули, - плеск, грохот, полное удовольствие.
Ну, тут батальонный по-за сцену продрался, Алешку в свекольную щеку
чмокнул, руками развел:
- Эх, Алешка! Был бы ты, как следует, бабой, чичас бы тебя на свой счет
в Питербург на императорский тиатр отправил... В червонцах бы купался. Не
повезло тебе, ироду, родители подгадили...


* * *

Камедь отваляли, вертисмент пошел. Кажный, как умеет, свое вертит.
Солдатик один на балалайке "Коль славен" сыграл до того ладно, будто мотылек
по невидимой цитре крылом прошелестел. Барабанщик Бородулин дрессированного
кота первой роты показывал: колбаску ему перед носом положил, а кот
отворачивается, - благородство свое доказывает. А как Бородулин в барабан
грянул, кот колбаску под себя и под раскатную дробь все ее как есть с
веревочкой слопал. Опосля на игрушечного конька влез, Бородулин перед им
церемониальный марш печатает, а кот лапкой по усам себя мажет, - парад
принимает. Так все и легли!...
Между прочим, и Алешка Гусаков номер свой показал: как сонной барыне за
пазуху мышь попала... Полковница наша в первом ряде так киселем и
разливается, только грудку рукой придерживает... Кнопки на ней все напрочь
отлетели, до того номер завлекательный был.
Потом то да се, - хором спели с присвистом:

Отчего у вас, Авдотья,
Одеяльце в табачке?

Гусаков за Авдотью невинным фальшцетом отвечает. Хор ему поперек другой
вопрос ставит, а он и еще погуще... С припеком!
Батальонный только за голову хватается, а которые барыни, - ничего, в
полрукава закрываются, одначе, не уходят...
Кончилось представление. Господа офицеры с барыньками в собрание
повзводно тронулись, окончательно вечер пополировать. Гусаков Алешка