"Александр Гликберг. Кавказский черт ("Солдатские сказки" #9) " - читать интересную книгу автора

приучена чертей гнушаться, один от вас грех и погибельная отрава. Чем ты,
пес, других лучше?... Скройся с моих прекрасных глаз, не то в набат ударю,
весь монастырь всполошу!
Побагровел черт, оченно ему обидно стало, - за всю жисть в первый раз
на хорошую линию стал, а ему никакого доверия. Однако голос свой до тихой
покорности умаслил и полную княжне присягу по всей форме принес:
- Клянусь своим страстным позором и твоим чернооким взором, клянусь
Арарат-горой и твоей роскошной чадрой, что от всей своей дикой подлости
дочиста отрекаюсь, буду жить честно, в эфирах с тобой купаться будем, и все
твои капризы сполнять обещаюсь даже до невозможности!...
Ахнула тут Тамара, видит, дело в сурьез пошло, - самого главного
кавказского черта, шутка ли сказать, приручила.
Разожгло ее насквозь, - в восемнадцать, братцы мои, лет печаль-горе,
как майский жук, недолго держится. Раскрыла она свои белые плечики, смуглые
губки бесу подставляет, - и в тую-ж минуту, хлоп! С ног долой, брякнулась на
ковер, аж келья задрожала. Разрыв сердца по всей форме, - будто огненное
жало скрозь грудь прошло.
Закружился бес, копытом в печь вдарил, пол-угла отшиб. Вот тебе и
попировал!... Однако ж дела не поправишь! Душу из княжны скорым манером
вынул да к окну, - решетку железную, будто платок носовой, в клочки
разорвал. Да не тут-то было... Навстречу ему с надворной стороны княжны
Тамары Ангел-Хранитель тут, как тут! Так соколом и налетел:
- По какому такому праву ты, окаянный, сюда попал, почему душу ейную
тащишь?
- По такому праву, что княжна со мной, по своей воле обручилась. А ты
где раньше был? Крепость сдалась. Что ж ты не в свое дело суешься?
- Нипочем, - отвечает Ангел-Хранитель, - не сдалась! Она, Тамара, как
птенчик глупый, за поступки свои не отвечает. Я за нее ответ держу!... А с
тобой разговор короткий...
Да как хватит его справа налево огненным мечом наотмашь, так во всю
щеку шрам ему и сделал... Локтем отпихнул черта и воспарил с Тамариной
светлой душой в кавказскую поднебесную высь.
Очнулся черт. Щека горит, смола в печенке клокочет... Двинул в сердцах
отставного солдата, что под руку подвернулся, вдоль спины, так что с той
поры солдат на карачках до конца жизни и ходил.
Взмыл к тучам и прочь с Кавказа навсегда отлетел. Только молоньи
хвостом за ним, будто фейерверк, сиганули...
В Персию, говорят, переселился, потому там народ более легкий, да и
девушки не хуже грузинских. Может, и взаправду остепенился, какую хорошую за
себя взял, ремесло свое подлое оставил и в люди в свое удовольствие вышел.
Кто их там, чертей, разберет, братцы!...