"Анатолий Глебов. Золотой дождь" - читать интересную книгу автора

Говорю тебе: даже если наш мир погибнет, как ты предрекаешь (невозможного в
этом нет), это не будет означать гибели разума во вселенной. Разум вечен,
ибо вечна материя. И так же неуничтожим, как неуничтожима она.
Диагор молчал. Сгущающаяся к рассвету ночь внезапно показалась ему
страшной. Он представил себе необъятность космоса, рождение и гибель в его
первозданном, беспредельном мраке неисчислимых миров и содрогнулся. На него
вдруг повеяло жутью от неестественно яркого перед рассветом блеска планет,
от все усиливающегося золотого дождя, желтые стрелы которого, то и дело
вспарывающие небо, тоже казались ярче, чем с вечера. Цикады смолкли. Лишь
ветер, шурша листвой, накатывая шумные волны, нарушал немоту ночи и ее
огней, беззвучно плывущих и беззвучно падающих.
- Что это летит? Откуда? Куда? - спрашивал сам себя Демокрит,
вглядываясь в огненный дождь. - Если падают с неба камни, железо, стекло (а
это-то мы знаем твердо, что они падают, держали их в руках, записали
рассказы очевидцев), значит, заключаю я, и эти огни могут быть чем-то
вещественным, а не пустой игрой света. Значит, и то, что поведал Мох, может
быть не сказкой, а истиной. Кто знает, не пролетают ли это мимо нас, к иным
мирам, на огненных колесницах такие же неведомые? Не из железа ли и стекла
их колесницы? Не пылают ли тем самым огнем, которым пылают молнии? Кто
знает! Мы только начали познавать мир, Диагор, и знаем о нем так мало! Тебе
это известно так же, как мне. Доказать я тебе не могу, но знаю всем сердцем:
мы не одиноки во вселенной, есть еще бесконечно много миров таких же, как
наш, населенных мыслящими. Для меня это так же незыбле316 мо, как то, что я
Демокрит, сын Дамасиппа, брат Дамаста, Геродота и Клеаристы.
- Да, я вижу, ты крепко в этом уверен, - задумчиво произнес Диагор.
- А ты посуди сам: не слишком ли премудро то, о чем мы с тобой толкуем,
чтобы приписать эту премудрость одному мне, или одному Левкиппу, или одному
Моху? Премудрость, друг мой, передается от звезды к звезде, из мира в мир, а
миров (повторю еще раз и не устану это повторять до последнего моего дня)
бесконечное множество в вечном космосе.
Позади них, в зарослях, вдруг послышался шум.
Оба повернулись, обеспокоенные. Запыхавшись от бега, приближалась Демо.
- Господин!
- Что случилось?
- Я уже заснула, но меня разбудили голоса под окном. Да простят мне
боги, что я доношу тебе на твоего брата, но это он сговаривался с кожевником
Фермодонтом и еще кем-то побить камнями Диагора, как только он выйдет утром
из твоего дома.
И Диагор и Демокрит вскочили.
- Что ты говоришь?! А впрочем, зная моего братца, удивляться тут
нечему. Он всю жизнь выслуживался перед богами и начальниками. Но пока
хозяин дома я, тебе нечего опасаться, Диагор.
- Ты не хозяин улицы и камней, которые на ней валяются, - ответил тот;
пробормотал какое-то проклятие, секунды две думал, потом решил: - Ухожу.
- Куда? Сейчас, ночью?
- Именно сейчас. Растаю в этой ночи, как нетопырь. Доберусь до
Византия, а там есть друзья, которые меня переправят в Тавриду. Прощай,
дорогой учитель! Ты не знаешь, какою радостью была для меня эта встреча с
тобой и этот наш разговор. Спасибо тебе за все. И тебе, Демо. Будьте здоровы
и благополучны.