"Анатолий Глебов. Золотой дождь" - читать интересную книгу автора

оторвался от свитка.
- Господин велел тебя спросить, будешь ли ты ужинать сейчас или позже.
Если позже - просит, чтобы ты пришел к нему туда, где он сидит.
- Ужинать? - переспросил Диагор. - Что ты, Демо, что ты! После такого
обильного обеда я смогу поужинать только через два или три часа, не раньше.
- Тогда пойдем, я провожу тебя.
- Идем!
Диагор поставил на место свиток, и они вышли.
Быстро сгущался розовый сумрак. Таинственные тени копились в темных
кронах смоковниц и яблонь, делали непроницаемо-черными высокие кипарисы и
тополя. А сквозь силуэты деревьев сада мрачно рдела полоса гаснущего заката,
которую то и дело перечеркивали мечущиеся между деревьями нетопыри. От
бесшумности и стремительности их полета становилось тревожно на душе.
Иная картина открылась, когда Диагор и Демо вышли к морскому берегу.
Огромный туманный простор тихого моря, цвет которого был скорее
белесовато-розовым, чем голубым, засыпал под тусклым отсветом зари. Угасали,
таяли дымно-розовые блики на распушенных ветром облачных барашках.
Лишь одно небольшое, похожее на рыбу, лимонно-золотое облако в вышине
было еще насквозь пронизано солнцем. Но постепенно гасло и оно, а вокруг
него меркла пустая, зеленоватая голубизна.
Вдруг сильно зашумели, закачались ветви деревьев. С далеких гор подул
свежий, порывистый бриз. Погнал в море пряные запахи земли, разузорил его
темными дорожками.
В отдалении, у плоского дымчато-голубого мыса, поднялись над водой
тысячи дремавших на ней чаек, беспокойно зареяли, закружились. Криков не
слышно было - их относил ветер.
Где же Демокрит? На камне нет его.
- Вон он, внизу! - указала Демо.
Демокрит стоял, опершись на посох, у самой воды и внимательнейше
всматривался в выброшенные морем в несколько рядов остро пахучие коричневые
и зеленые водоросли. В их спутанных прядях белело множество останков: рыбьих
костей, ракушек, щитков и лапок крабов и креветок. Настоящее кладбище. И тут
же, на кладбище, мириадами резвилась шустрая креветочья и крабья молодь.
Ликада азартно гонялась за крабами покрупнее, иногда вбегала за ними в воду.
Заметив пришедших, Демокрит выпрямился во весь свой завидный рост, помахал
рукой и с удивительной для его лет легкостью и быстротой стал подниматься по
откосу.
- Как он еще крепок и здоров! - сказал Диагор Демо.
- Он собирается жить до ста лет, - ответила она. - Говорит, что умрет
тогда, когда захочет этого сам или когда жизнь станет ему в тягость, а до
этого далеко еще, слава богам.
От упоминания о богах Диагор покривился иронически и обратился к
приближающемуся Демокриту:
- Что ты рассматривал там так внимательно?
- Жизнь и смерть, - ответил тот и с ласковой насмешливостью взглянул-
на Демо. - Море как жизнь. Всегда кто-нибудь оказывается прибитым к берегу,
выброшенным волнами. Всегда кто-то рождается, побеждает, наслаждается
молодостью и здоровьем. Не тот же ли накат и откат волн - бытие и небытие?
Без одного нет другого. И разве страшна поэтому смерть капли? Она умирает,
как микрокосм, но вновь становится частью моря, целого. Что в этом