"Юрий Глазков. Второй список (Фантастический детектив)" - читать интересную книгу автора

продолжим наш вечер". Хенк повесил трубку. Вот такой диалог произошел в
тот вечер, я его запомнила слово в слово. Хенк, разумный Хенк назвал меня
при постороннем человеке милой Генриеттой, он даже не подумал разобраться,
когда и где успели полюбить друг друга Лиззи и Хук-младший, он уже ему
наобещал огромное совместное дело. Это было очень непохоже на Хенка, но
меня это даже обрадовало, очевидно, из-за слова "милая" во всеуслышание. Я
еще тогда пыталась связать скоропалительное согласие на замужество Лиззи и
тот случай с неловким положением, из которого ее столь удачно вызволили
врачи, но не смогла. А главное - меня возненавидел бы Хенк, если бы я
попыталась все это выяснить. Он не хотел ворошить старое... Вас не утомил
мой длительный монолог?
- Ну что вы, миссис Генри, конечно нет, все это мне просто необходимо, я
благодарен вам, продолжайте.
- Простите меня за подробности, которые, может быть, вас не интересуют, но
я - женщина и не могу пройти мимо них. Хенк повесил трубку. Вид у меня,
наверное, был настолько растерянный, что Барбара крикнула горничной, чтобы
та принесла лекарство, думала, что мне дурно. Но я остановила ее и
приказала подать шампанское. Я ничего не говорила Барбаре, покуда не
наполнили бокалы. Когда мы их подняли, я сообщила потрясающую новость...
Барбара взвизгнула от восторга, мы обнялись как сестры, мы были счастливы.
И не только мы. С того вечера Хенк прямо-таки светился от счастья, Лиззи
тоже. Хук-младший улыбался, но, как мне показалось, многозначительно.
Лиззи объяснила Хенку свою любовь к Хуку очень просто, до того по-наивному
просто, что в это можно было поверить. Она рассказала, что встретилась с
Хуком случайно около дома, когда Хук бродил около него в надежде или
поиске встречи с Хенком. Он обрадовался Лиззи и открыл ей свою душу. Лиззи
обливалась слезами, рассказывая о том, с какой болью он говорил о смерти
своего отца, о своем безумии. Как Хук-младший гневно осуждал Хенка,
уверяя, что именно он позвонил отцу и сообщил о его смерти. Что именно
этот звонок и убил отца, добил его, подведя к самоубийству. Лиззи, по ее
словам, сумела переубедить Хука в том, что не Хенк виноват во всем, а сама
жизнь. Ей нравилось успокаивать его, слушать его сомнения и лечить его
горе. А вскоре Хук предложил ей стать его женой - она согласилась. Я думаю
так: Хуку нужна была женская ласка, а Лиззи - мужская опора. О своем
сомнении я уже говорила. Вот так. Ну, а что дальше - все знают, и вы,
полагаю, тоже. Теперь Хук - хозяин почти всего, что имел Хенк, за
исключением малой доли Руди и неприкосновенной доли Лиззи, так было
означено в завещании Хенка. И когда только он успел его написать, вернее,
переписать? Мыс Барбарой сумели бы его переубедить, знай об этом хоть чуть
раньше его смерти. Вы не думайте, мистер Сименс, что я пекусь о нас, обо
мне, Барбаре. Нет, нас он обеспечил на всю жизнь и нам ничего не надо, а
вот Руди и Лиззи... И эта монополия Хука, она меня настораживает. Вот и
все, мистер Сименс.
Генриетта помолчала, а потом, решившись, все-таки спросила:
- А зачем вам все это?
- Я лишь исполнитель, миссис Генри. Сказать по правде, тоже не знаю, зачем
и для кого, но мне надо узнать обо всем этом правду, просто правду. Вы мне
советуете поговорить с Барбарой?
- Ну что же, о таких людях, как Хенк, всегда и все интересно, желаю
успеха. Вот телефон и адрес Барбары, я ей позвоню, предупредив о вашем