"Юрий Глазков. Второй список (Фантастический детектив)" - читать интересную книгу автора

несмотря на взаимные поздравления в случае успеха. А потом эта ужасная
смерть - сначала разорение, а потом смерть... Хенк, поверьте мне,
переживал эту смерть, хотя часть, притом значительная часть, заводов Хука
отошла к нему, но это как раз никого не удивило - дело есть дело и
упустить заводы в другие руки было бы просто смешно. .
- Но газеты писали, что Хенк, именно Хенк, разорил Хука.
- Мистер Сименс, кто держит капитал, кто занимается этой работой: заводы,
фабрики, сбыт, рынки, сырье - тот или разоряет, или разоряется. Хенк был
на стороне разоряющих. Ну не Хенк, так какой-нибудь Пит разорил бы Хука,
не все ли равно.
- Вы назвали этого Пита случайно или в какой-нибудь связи?
- Нет, случайно, я могла бы назвать любое другое имя.
- Да, бизнес - дело тонкое и рискованное. А вы можете мне сказать, как
разорился Хук, что его разорило или лучше, наверное, спросить, в чем он
промахнулся?
- Нет, мистер Сименс, не знаю, об этом лучше поговорить с Барбарой, мисс
Брайон, вся деловая часть жизни Хенка связана с ней, со мной - другая,
совсем другая. Я была для него радостью. Барбара - делом. Это живой
компьютер, начиненный цифрами, справками, телефонами, адресами, фамилиями,
фактами, ценами, расписанием его деловой жизни на каждый день. Но только
до 19.00 и кроме воскресенья. После 19.00 и этот день недели были моими.
Суббота была для дома, для сына, когда он приезжал из Парижа, для Лиззи.
Особенно строго насчет субботы стало после того, как Лиззи призналась ему,
что беременна. Это было как гром среди ясного неба. Тихая Лиззи; книжная
душа - и вдруг такое. Лиззи много читала, училась, что называется, на
дому, играла в теннис. Когда был здесь брат, она ходила с ним на городской
корт, но как только он переехал в Париж, она играла лишь на корте виллы.
Так что где и когда это могло произойти - ума не приложу. Отлучалась она
из дома только на уроки испанского языка, который знала в совершенстве и
подрабатывала переводами - так, для самоутверждения. И вдруг наша тихоня,
крошка Лиззи, беременна. Невероятно! В доме из мужчин лишь отец и старый
негр Джо - шофер, который возил только Лиззи на уроки и обратно и был
предан ей как собака. Открылось всем когда Лиззи упала в обморок. Такое
бывает у женщин в положении, особенно в первые месяцы. Ну, Полли, жена Джо
и перепугалась. Примчался врач, Лиззи без сознания, врач осмотрел, привел
ее в чувство, поговорил с ней и шепнул тихонько ей о беременности. Лиззи
опять в обморок. Полли в крик - и к Хенку в кабинет, а он стоял за дверью.
Хенк ворвался в спальню Лиззи и, конечно, вынудил врача обо всем сказать.
Полли в тот же день ушла из дому, и ее больше никто не видел. Джо теперь
работает в баре на южном шоссе, в забегаловке. Допрос, учиненный Хенком,
ничего не дал. Джо признался в том, что аккуратно привозил Лиззи к дому
учительницы, а там на три часа уезжал к друзьям, потом приезжал и отвозил
Лиззи домой. Учительница сказала, что Лиззи не пропускала ни одного
занятия.
Врачи помогли Лиззи, она стала еще тише, но признаться, кто мог стать
отцом ее ребенка, отказалась наотрез и впадала в такую истерику, когда ее
спрашивали об этом, что Хенк оставил ее в покое. Так она и жила: читала,
переводила, гуляла в парке.
Я вам много рассказываю, мистер Сименс. Поверь те, я не из болтливых, но
вся их семья мне очень дорога, я несколько отдалилась от них лишь после