"Юрий Глазков. Раскрывалка (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Собеседницу? - удивился Министр. - Кто это такая?
- Да, да, собеседницу с голосом его матери, он ее очень любит, а
голос ее мы записали, картотека фонем у нас в фонотеке.
- Голос голосом, а где она сама?
Хилл позволил себе саркастическую улыбку в адрес министра, но тут же
одумался и сменил ее на смиренное выражение с тенью заискивания.
- Сэр, собеседница уже здесь, она там, в углу, это компьютер, а
говорить он будет голосом матери этого типа, - он кивнул на экран, где
крупным планом светилось небритое лицо с большим носом и закрытыми
глазами, веки подрагивали, человек жил, страдал.
- А она, эта ваша машина, знает, что говорить?
- Нет, сэр, этого нельзя, это уже допрос, а допрос они чувствуют
сразу и ничего не скажут, тут дело в другом, в...
- Ладно, ладно, Хилл-знаток, потом расскажешь, работайте, ты прямо
первый ученый среди шерифов-работяг, растешь, Хилл.
- Запустил программу, мистер Хилл, - тихо сообщил Фелинчи и
напряженно потянулся к экрану, словно принюхиваясь. Хилл тоже подался
ближе к мерцающему стеклу, министр невольно повторил их движение,
всматриваясь в лицо человека на экране.
- Всякое бывает, Бобби, мальчик, всякое, - послышался мягкий женский
голос. Министр вздрогнул, оглянулся, в кабинете, конечно, никого не
прибавилось: он, Хилл, Фелинчи, машина и человек на экране.
"Машина, - догадался министр, - она говорит, вкрадчивая, прямо в душу
лезет".
Дрожь пробежала по лицу Бобби, оно напряглось, потом легкие складки
преобразили его, рот приоткрылся, и он прошептал:
- Мама, я не хотел, честное слово, не хотел...
- Конечно, конечно, - женский голос был тих и ласков, в нем была
легкая грусть и сожаление.
- Ты понимаешь, сколько же можно терпеть, я все биржи обежал, стоял с
утра до ночи, работы нигде нет, я никому не нужен, мы никому не нужны,
сколько можно! - Бобби чуть не плакал, губы его дрожали, глаза были
закрыты, веки набухли от слез.
- Я понимаю, я все понимаю...
- Я знаю, мама, ты всегда все понимала, но молчала, терпела, я-то еще
ничего, но вот Салли, ей-то каково, девушка красивая, слабая - и в этом
зверинце, в этих джунглях, среди этих двуногих бандитов с толстыми
кошельками. - Бобби умолк, лоб его прорезали морщины.
"Что-то вспоминает", - решил министр; лоб его вспотел, спина дрожала
от волнения.
- Да, но что же? Разве все предусмотришь? - Женский голос прервал
паузу. Голос лился, обволакивая раскаянием и доверчивостью, каким-то
очищением.
- Да, да, мама, всего не предусмотришь. Случай подвел меня, я кроток.
Но когда этот грязный жирный тип пытался ее купить за ужин в ресторане, а
получив отказ, полез насиловать тут же, рядом с кухней, в парке, я не
выдержал.
- Да, да, от судьбы не уйдешь, - шептал женский голос.
- Судьба судьбой, мама, но если бы я не был случайно там - меня
наняли на вечер мыть посуду, то Салли мог изнасиловать этот пьяный боров.