"Виталий Гладкий. Архивных сведений не имеется" - читать интересную книгу автора

Уже теряя сознание, он почувствовал, как когти хищника рвали его тело,
но от смертельного ужаса даже не ощутил боли.
И еще он услышал яростный вопль Деревянова и грохот выстрелов.


14

Абрам Меерзон лежал в постели, укутавшись до подбородка пуховым
одеялом. Болезни в преклонном возрасте - дело само собой разумеющееся, и,
наконец, человек должен был смириться с такой не весьма приятной
неизбежностью. Но подвижный, несмотря на годы, как ртутный шарик, старый
гравер переживал свое беспомощное состояние особенно остро.
Савин заявился к нему под вечер, после того, как навестил граверов
Григориади и Лоскутова, которые ничего не добавили к тому, что было известно
о таинственных гравировках на застежке портмоне и крышке часов "Пауль Бурэ".
- Гравировка, гравировка. Бог мой, я их сделал столько за мою жизнь. Вы
хотите, чтобы я ее узнал? Ха! Мирра, где ты запропастилась?! Дай гостю
порядочный стул... Да не буду я пить эту пакость! Свари мне кофе. Ах, врачи,
ах, запретили! Они все знают, а старый Абрам выжил из ума...
Жена Меерзона, слегка полноватая, медлительная Мирра, сокрушенно кивала
и отправлялась на кухню выполнить очередное желание неугомонного мужа.
- Эти женщины, они нас в гроб загонят... - ворчал Абрам. - А что вы
можете знать, молодой человек, об этих женщинах? Ну, что же вы сидите?!
Покажите мне эти гравировки. Мирра, включи свет! Бог мой, что включаешь?
Торшер включи. А очки? Где мои очки? Что такое, ты забыла, где они лежат?
Ха, у тебя склероз? Оставь меня в покое с этим кофе!
Меерзон мельком взглянул на фотографии и тут же вернул их Савину.
Прикрыл глаза и некоторое время лежал неподвижно и безмолвно. Наконец
закряхтел и, с трудом приподнявшись, сел, опираясь на спинку кровати.
- Я так и знал... Я так и знал... Где была твоя голова, Абрам? Бог мой,
старый болван... На старости лет тобой милиция интересуется... Это моя
работа, молодой человек. Что вы хотите знать?
В гостиницу Савин возвратился поздним вечером. Словесный портрет
человека, заказавшего Абраму гравировку, лежал у него в кармане. У старого
гравера оказалась хорошая зрительная память. Впрочем, в этом не было ничего
удивительного - заказчик не поскупился на оплату, удивив своей щедростью
даже видавшего виды Меерзона.
Слоняясь по гостиничному холлу (сосед по номеру выдавал такой
"художественный" храп, что даже крепкие нервы Савина возмутились), капитан
пытался сложить воедино пеструю мозаику командировочных впечатлений.
Похоже, Батон и впрямь не соврал на этот раз. Оказалось, что
благообразный старичок - профессор-педиатр, который живет в этом доме
всего-ничего, вторую неделю. А бывший хозяин, продав дом и мебель за
бесценок, исчез в неизвестном направлении. Хитер, ох, хитер. Сразу учуял,
чем пахнет пропажа золотишка. Видимо, Карамба случайно зацепил драгоценную
коробочку из-под шприца - при обыске дома было обнаружено несколько
тайников, естественно, пустых. На первый взгляд. А когда в дело включились
эксперты ЭКО, оказалось, что по крайней мере в двух из них хранился песок.
Так кто же этот неуловимый Христофоров Ян Лукич, 1924 года рождения,
холост, не судим? Не судим ли? По крайней мере, картотека МУРа отрицала