"Виталий Гладкий. Архивных сведений не имеется" - читать интересную книгу автора

заикаясь, Делибаш.
- Твоя карабина бросай, - Макар шагнул вперед. - И твоя... - заметил
судорожное движение Гришки - у того карабин висел на плече.
Два карабина покорно улеглись у ног пришельцев - меткость Макара ни у
кого не вызывала сомнений. Делибаш дрожал от страха и злобы, Гришка про себя
матерился, хищно поглядывая в сторону Макара, только китаец Ли все так же
слащаво улыбался и кивал вниз-верх, словно заведенный.
- Делибаш! - Граф подошел вплотную к компании и брезгливо отшвырнул
ногой карабин подальше. - Здесь участок Бориски, и ты знаешь это не хуже
меня. Мы с ним в паре работаем - и это тебе известно. Так что мой тебе
совет - держись подальше от этих мест. Понял?
- Да-да, я... конечно... п-понял... Вы меня, это... извините. Бес
попутал... Во, крест... - истово закрестился, закатывая глаза под лоб. -
Все, уходим... Уходим... Это...
- Так-то оно лучше, - бородач поднял карабин и отошел к Макару.
- Вы нам, это, карабины верните, - жалобно заскулил Делибаш. - Все же
тайга, харчей мало, помрем с голодухи. Не дойдем...
- Ладно... - некоторое время поколебавшись, бородач швырнул один
карабин к ногам Делибаша. - Одного хватит.
- Вот спасибочки, - закланялся Делибаш. - Дай вам бог... это... - не
досказал и засеменил по поляне вслед за Гришкой, который почти бегом
направился к их стоянке - собирать вещи. У края поляны Делибаш обернулся,
хищно блеснул белками глаз и, криво ухмыльнувшись, исчез в зарослях...
На другой день неожиданно задождило. Но Макар, несмотря на уговоры
Владимира, хорошо смазал винчестер и до вечера рыскал по распадкам - в
покорность Делибаша, на совести которого была не одна невинная старательская
душа, он не поверил.
- Ушли, однако... - коротко бросил Владимиру, который помогал ему снять
насквозь промокшую одежду.
Больше в этот вечер и все последующие дни о Делибаше и его компании не
говорили. Правда, Макар настоял на том, чтобы, отправляясь в очередную
вылазку к заветной дайке, Владимир брал с собой карабин - плечам тяжело,
зато душе спокойно. И сам постоянно был настороже.
Так прошла неделя, затем вторая. Дожди прекратились, в последний раз
перед долгой зимней спячкой взбурлил ручей; ударил крепкий морозец.
Добротный кожаный мешок Владимира вмещал в себя уже фунтов семьдесят
золотого песка и самородков. Еще день-два и можно было возвращаться в места
обжитые, тем более, что и соль и сахар были на исходе, не говоря уже о
муке - последнюю лепешку съели как самое дорогое лакомство в тот вечер,
когда Владимир отыскал золотоносную жилу.
В ночь перед новолунием легли спать поздно: Владимир долго читал
Библию, которую купил по случаю года два назад (в последнее время он стал
очень набожным), а Макар подшивал прохудившиеся торбаса.
Дверь скрипнула неожиданно громко. Макар, который, как и все старики,
спал чутко, проснулся первым и, вскочив на ноги, схватил винчестер. Но
выстрелить не успел - сильный толчок свалил его на пол. Владимир, на
которого навалились сразу двое, ощутил удар ножом в плечо - низкий потолок,
темень и теснота избушки помешали бандитам рассчитать удар вернее. Боль
обожгла сильное тело, и в следующий миг, взревев медвежьим рыком, он
расшвырял убийц в стороны. Задребезжала посуда, кто-то истошно завопил,