"Виталий Гладкий. Проклятие магистра" - читать интересную книгу автора

Совсем юная Софка - ей едва исполнилось шестнадцать - теперь в чести у
княгини. Вон связка ключей в руках бренчит, напоказ выставила.
Бесстыдница, старую экономку во флигель выжила, в сырую комнатенку.
Мало ей того, что из простых служанок в горничные выбилась, - власти
захотелось.
Куском хлеба экономку попрекает, велит объедки ей подавать. Недавно
полы мыла, а поди ж ты...
Чем только взяла недоверчивую княгиню, чем улестила?
Судачила дворня промеж себя, на все лады перемывала Софкины косточки, а
сказать что-либо поперек было боязно. Крутой и решительный нрав оказался у
девки.
Хлопнула входная дверь, и в клубах морозного пара на пороге людской
появился статный юноша с румянцем на всю щеку.
Стряхнул снег с новенького романовского полушубка, энергично потер
озябшие руки, прошел к длинному столу, на ходу ущипнув молоденькую служанку.
Та ойкнула радостно, заулыбалась, потянулась к нему, да и тут же
отступила назад - из кухни вышла Софка.
Вслед ей топал толстомясый повар, из прибалтийских немцев, виноватой
скороговоркой, от волнения еще больше, чем обычно, коверкая слова,
оправдывался за то, что до сих пор не готов завтрак.
- Смотри у меня... немчура.
Софка роняла слова скупо, перед собой, не оборачиваясь.
- В следующий раз пеняй на себя...
Она милостиво похлопала ладошкой по лоснящейся щеке повара.
- Ладно, грешник, иди уж, не лопочи, язык сломаешь.
Повар обрадовано крутанулся на месте и поспешил обратно на кухню.
- Капитон!
Софка подошла к румяному молодцу.
- Княгиня велела запрягать. Чтобы через час экипаж был у подъезда.
- Слушаюсь, ваша милость! - бодро рявкнул Капитон, дурачась.
Он подошел поближе и шепнул тихо, не для чужих ушей:
- Страсть как соскучился... Софочка, любимая...
- И шкуру медвежью брось в санки, не забудь, - повысила голос Софка,
бросив косой взгляд на баб - те насторожили уши.
А сама вспыхнула, затрепетала, задышала часто, растаяла, как свеча
белого воска, под светло-серыми глазами Капитона.
Софка ушла, сверкнув на прощанье изумрудной зеленью из-под длинных
ресниц. Тишина в людской снова наполнилась говором и смехом.
Капитон опустился на скамейку, сумрачно выпил кружку чаю, который
принесла молоденькая служанка. Бутерброд с маслом есть не стал, захватил с
собой, завернув в холщовый лоскут, - торопился...
Княгиня завтракала в спальне.
Дула, сложив блеклые губы трубочкой, на горячий шоколад, отхлебывала
мелкими глоточками, причмокивая.
Софка сноровисто прислуживала, белкой сновала по спальне.
Старуха одобрительно посматривала в ее сторону, собирая морщинки у
глаз, что должно было обозначать благосклонную улыбку.
Софка была дальней родственницей княгини, из обедневшей шляхты. Восьми
лет от роду девушка осталась круглой сиротой, и Сасс-Тисовская взяла ее к
себе.