"Виталий Гладкий. Месть обреченного" - читать интересную книгу автора

ствол. Иначе можно здорово нарваться, так как многие, следую веяниям
времени, вооружились. А оружие, сам знаешь, имеет подлую привычку стрелять,
в основном неожиданно и часто без всяких мотивов.
- Я так понимаю, ты записался в защитники ворья разных мастей, - с
сарказмом сказал Баранкин. - Это что-то новое...
- Неправильно понимаешь. Никого я не защищаю. Просто констатирую факты.
Не нами заведено, что кто-то живет честным трудом, а кто-то жульничает, и не
нам такое положение вещей менять. Это просто не в наших силах. Каждый
зарабатывает, как умеет. Умные люди говорят, что наши способности и
недостатки закреплены на генном уровне. А против природы не попрешь. Но
гораздо лучше быть вором, чем убийцей... как эти. - Я кивком указал на
металлическую клетку, где сидели подсудимые.
- И все равно я не могу тебя понять... - начал было Славка.
Но я решительно встал и сказал ему:
- Давай наши прения перенесем куда-нибудь в иное место и на другое
время. С меня сегодня хватит заумных разговоров и речей. Все, я сваливаю.
Рекомендую последовать моему примеру. Нам тут делать нечего. Все и так ясно.
- Пожалуй, ты прав...
Мы пошли к выходу, провожаемые недобрыми взглядами подсудимых.
Ничего, козлы, подумал я, еще не вечер... Я не успокоюсь, пока не
упрячу вас за решетку. А повезет - еще дальше.
Туда, откуда никто не возвращался...
Небо над городом было чистое и голубое как косынка юной девственницы.
Где-то ворковали голуби, возле урны на тротуаре озабоченно чирикали воробьи,
подбирая хлебные крошки, из хлебного киоска доносился умопомрачительно
аппетитный запах свежеиспеченного хлеба.
"... Вроде - все как всегда: то же небо - опять голубое, тот же лес,
тот же воздух и та же вода, только он не вернулся из боя...", - вспомнил я
слова из песни Володи Высоцкого.
Да, Славка, свой бой мы сегодня проиграли...
"Пойду-ка напьюсь! - решил я, проследив взглядом за Баранкиным,
который, понурив голову, медленно шел на автостоянку, где были припаркованы
его "Жигули" - подарок тестя. - Ненавижу эту подлую ментовскую работу,
ненавижу свой кабинет, это здание, и это небо тоже... И вообще - пошло оно
все на хрен!"


Жорж Сандульский пополнел, раздался в заднице, но в его влажных
выпуклых глазищах по-прежнему таились настороженность, подозрительность и
глубоко спрятанный страх.
Теперь он был владельцем самого престижного и дорогого в городе
ресторана "Клипер".
- За мной пришел? - насмешливо поинтересовался Жорж.
Он неслышно появившись из-за декоративной перегородки, возле которой я
сидел на мягком диванчике.
- А что, пора?
- Шутник вы, гражданин начальник...
Он сел напротив и закурил.
Со своей смуглой физиономией он мог быть похож на кого угодно. Его
принимали и за грека, и за ассирийца, и за турка, и за азербайджанца, и даже