"Виталий Гладкий. Месть обреченного" - читать интересную книгу автора

- Ты удивительно догадлив.
- Неужто ты будешь работать над делом один? Только, будь добр, не ври.
Легко сказать - не ври. От моей правды, Слава, подумал я, для тебя
будут сплошные неприятности.
Лучше уж мне одному их расхлебывать. Или еще с кем-нибудь, к кому я
отношусь просто как к коллеге.
- В том-то и дело, что не один, - вздохнул я, пряча глаза от Баранкина.
- И кто же этот напарник? - не отставал Славка.
- Пока не знаю, - честно признался я.
- Его назначат?
Я заколебался.
Нет, тут нужно говорить правду! Все равно когда-нибудь Славке все
станет известно. А он парень обидчивый...
- У меня есть право выбора, - ответил я после небольшой паузы.
- И кто у тебя на примете?
- Думаю...
Я старательно избегал встречаться с Баранкиным взглядами.
- Действительно, есть о чем подумать... - Славка едва сдерживал
негодование.
Он сделал глупое лицо и наивные глаза и продолжил:
- У Баранкина и квалификация не та... да и вообще он чересчур молод и
несколько туповат для серьезного дела. - Это Баранкин сказал начальственным
голосом Саенко.
- Перестань, Славка. Здесь проблема в другом.
- В чем именно? Давай колись.
- Проблема в оркестре и музыкантах в черных фраках. Принявшись за
разработку этого дела, можно смело заказывать для себя и похоронную музыку,
и все остальное...
- Ой-ой, напугал! Я так понимаю, ты обо мне заботишься?
- Предположим.
- Спасибо тебе с кисточкой. Тронут...
Он надулся, как сыч. А затем продолжил:
- Я, конечно, не совершал подвигов в Афгане, как ты, и под артобстрелом
ни разу не был, но это еще не значит, что могу позволить кому-либо решать
свою судьбу. Пойду к Саенко, чтобы он лично назначил меня твоим помощником.
Принципиально пойду!
Я неожиданно разозлился. Вот настырный сукин сын! По своей воле в яму
лезет. Что за молодежь пошла? Никакого уважения к мнению старших.
Пацан...
- Дурак ты, Славка! Дважды дурак, что пошел в УБОП. И трижды - что
лезешь в это мутное дело.
- Ну и пусть!
- Ладно, коль ты такая упрямая скотинка, я согласен. Иначе мне придется
каждый день видеть твою постную рожу. А это выше моих сил. Но, если честно,
мне нас жаль...
Мы пили кофе в полной тишине. Я чувствовал себя выжатым лимоном.
У меня было такое ощущение, что вот-вот откроется дверь, и наш
афганский комбат опять поднимет нас в очередную, может, последнюю атаку.
А я лежал, помирая от жажды и ран, и тяжеленный бронежилет тисками
сжимал грудь, выдавливая по молекулам воздух из обожженных пороховой гарью