"Виталий Гладкий. Месть обреченного" - читать интересную книгу автора

отсюда. Ждите. Деньги под сундуком, там оторвана половица. На первое время
вам хватит. Берегите сына...
С этими словами я поспешил к выходу, чтобы не смотреть в глаза Евдокии
Ивановны. В них плескалась неземная печаль вперемешку со страхом и
укоризной.


"БМВ" я остановил только тогда, когда между мною и городом лег добрый
час пути. Я свернул с шоссе на лесную дорогу и доехал по ней до небольшого
озера, поросшего камышами.
Загнав машину в кусты, я открыл багажник и выволок оттуда уже
оклемавшегося шофера. Он глядел на меня с ужасом.
- Кто вас послал? - глухо спросил я, с ненавистью глядя на его
упитанную рожу.
- Н-не знаю... Я ч-человек маленький...
Его нижняя челюсть ходила ходуном.
- Вспомни и не лги мне, падаль. Иначе я тебя сейчас на мелкие кусочки
порежу. Ну!
- Ч-чесное слово... н-не знаю... не знаю!
- Я предупреждал...
С этими словами я коротким, но страшным по силе рывком сломал ему руку.
- А-а-оу-в!!!
Он захлебнулся криком и начал кататься по земле, дергаясь, словно
эпилептик.
- Вспоминай, сволочь, все, что знаешь и помнишь. Говори как на духу.
- Хорошо, хорошо, все скажу... только не нужно... не нужно так!..
Я смотрел на него, слушал, что он говорил, и думал.
А думал о том, как этот недоразвитый хмырь, возможно, всего день-два
назад бил кого-нибудь смертным боем, чтобы выколотить деньжат для своего
босса - такого же убогого, низколобого и жестокого.
И тогда ему жизнь казалась раем.
Жаль, что такие, как он, не верят в неотвратимость возмездия. Впрочем,
не его жаль, нет. Он - мусор, грязь подножная.
Жалко тех, безвинных, кого истязали подобные ему моральные уроды...
Знал он немного. Я ему поверил - он очень боялся боли. Все, что я
выяснил, - так это местонахождение "малины", где обретались боевики их
группы.
Пока мне этого было достаточно. Я ухватился за кончик нити и теперь
буду терпеливо разматывать клубок.
До самого конца.
Я никогда им не прощу того, что они сделали с Ольгушкой. Никогда!
Что меня удивило и насторожило из рассказа подонка, так это спущенный
сверху приказ боевикам взять меня живым, притом вместе с женой и сыном, или,
на худой конец, подстреленным, но легко.
Похоже, кто-то очень жаждал встречи со мной. Кто?
Я не стал раздумывать в лесу над этим вопросом - путь мне предстоял
неблизкий, и времени проанализировать услышанное вполне хватало.
Водителя боевиков я убил. Убил одним ударом в висок, обыденно,
хладнокровно, без сожалений и терзаний: я его приговорил еще в больнице,
глядя на бледное лицо жены.