"Лев Владимирович Гинзбург. Бездна " - читать интересную книгу автора

вы5расывать трупы. Один из наших стал подталкивать трупы к двери, двое - за
ноги, за руки, как попало - сбрасывали посиневшие и испачканные
испражнениями тела в яму. Они падали друг на друга, при падении издавали
какой-то характерный, охающий звук, и казалось, сама земля стонала, принимая
несчастные жертвы.
Выполняя эту ужасную работу, мы торопились, подгоняли друг друга.
Доктор Герц нас иногда придерживал. Он внимательно осматривал жертвы.
После этого мы вымыли руки, сеги в свою машину и отправились в
рейс за втopoй партией...


* * *

...В один из дней я стоял на посту во дворе зондеркоманды, у входа
в подвал. Подошел молодой офицер с переводчиком и приказал мне следовать за
ними. Спустившись в подвал, офицер отпер одну из камер, а меня поставил с
винтовкой против двери. [78]
Как только дверь отворилась, я увидел камеру (в ней было одно
маленькое окно с решеткой), набитую арестованными. Ударил тяжелый воздух
испарений, люди с изможденными лицами, мокрые от жары и спертого воздуха,
стали кричать все сразу, ничего нельзя было понять в этом сплошном шуме
проклятий. Некоторые лежали на полу и уже не могли подняться, только
показывали на побелевшие губы и просили воды. Другие кричапи: "мучители",
"палачи", "будьте вы прокляты". Вперед пробралась одна женщина; она была с
распущенными волосами, с посиневшим лицом, на ней было изорванное платье,
совершенно открытая тощая грудь; у нее лихорадочно блестели глаза. На
вытянутых руках она держала худенький труп ребенка. Подошла к двери и
истерически захохотала. Офицер захлопнул дверь и вышел. Следом за ним
вернулся на свой пост и я. Но у меня еще долго в ушах стоял этот страшный
смех смерти.
Чепез некоторое время подошла душегубка, и мы приступили к
погрузке...


* * *

...Расстрел военнопленных возглавлял немец, офицер, лет 40-45.
Роста он был среднего, коренаст, широк в плечах, крепкого телосложения.
Широкое лицо, тяжелая нижняя челюсть. В его движениях и взгляде было что-то
звериное. В моей памяти этот человек остался как самый страшный из всех
виденных мной палачей.
В этот день нас было выставлено больше обычного. Как правило, на
душегубку выставлялось человека 4-6, а здесь была организована вся команда,
все принадлежащие ей машины. Кроме того, были выставлены машины и люди из
немецких войсковых частей.
Как только оцепление было выставлено, военнопленным приказали
вылазить из машин и садиться в одном месте, метрах в пятидесяти от ямы...
Мне кажется, что офицер, командовавший операцией, делал это, чтобы
насладиться муками людей, которым надо было проходить такой большой путь к
смерти.