"Нодар Джин. Учитель (Евангелие от Иосифа)" - читать интересную книгу автора

Я рассмеялся, и их обоих захлестнуло счастье.
- Насчет вкуса ты верно сказал, начальник, - обратился я к Власику. -
Мне, например, твои китайские товарищи из охраны не понравились. Особенно
блондинка. Даже нос накрашен. Хотя нос - бесполезная вещь. И на фоне глаз
выглядит глупо. Но у нее и глаза, как у коровы: ждет не дождется, когда
доить начнут!
Наступила пауза, во время которой Крылов крутил затылком, а Власик
сопел.
- Говори, начальник! - приказал я.
- Виноват, Есиф Высарьоныч, но с китайскими товарищами я всамделе
отмечал ваше здоровье. Портвейном. И малость водкой. А блондинка - просто
знакомая. Жениться на ней не планирую!
- Жена пойдет против, - рассудил я, и Крылов, к ужасу своему, прыснул
со смеху.
- Я серьезно, Есиф Высарьоныч, - продолжил Власик, расстреляв глазами
водителя в висок. - Просто знакомая. И, кстати, доброе сердце!
Я рассердился:
- Молчи: все знаю! Еще одна встреча с этим сердцем - и сам знаешь что
тебе оторвем!
Мне, увы, нельзя не быть жестоким, хотя это каждодневный труд. Кроме
того, все люди испытывают злость чаще, чем сострадание. Но поскольку я
сегодня юбиляр, а Власик, соответственно, разрыхлен и увлажнен, - пришлось
подобреть:
- Вот что, Николай Сидорович, мякинная ты башка! Ты баб не знаешь: тоже
молодой. Ты - про ее сердце, а баба с него и начинает: вверяет его дураку, и
потом уж ему от всего остального в ней не отделаться. А дураку, Николай
Сидорович, надо отрывать яйца. Потому, что за них враги и тянут его к себе:
куда яйца, туда и сердце с мозгами.
- Виноват, Есиф Высарьоныч! - буркнул Власик, и в кабину вернулось
снаружи тупое молчание.

4. Лучшая мысль - ее отсутствие...

В детстве, при наступлении внезапной тишины, я верил народу: это тихий
ангел пролетает. То есть дурак рождается. Глупая примета. Учитывая число
дураков, в мире должна стоять бесконечная, но внезапная тишина.
Теперь уже тихих ангелов я бы просто извел. Тишина - это одиночество. И
от тишины нигде не укрыться. Даже на сцене Большого театра. Как сегодня.
Среди славословий, оваций, гимнов и гостей. Весь вечер держалось обычное
ощущение, что пребываю в одиночной камере собственного тела. Без мебели.
В прежние времена люди не знали одиночества: никто не воспринимал себя
отдельно. Когда же это обвалилось? Видимо, чуму посеяли власть и достаток.
Чем ты сильнее, тем более одинок.
Один индус признался мне, что Первозданный создал мир, заболев
одиночеством. Собственно, в одиночестве никакого ужаса нет. Ужас в том, что
оно воспринимается людьми, как ужас. И еще в том, что против него нет
лекарства.
Одни лечатся затворничеством. Другие богом. Третьи - поисками порядка в
мире. Четвертые, наоборот, - абсурдного и необычного. Но абсурд тоже
иллюзорен. В мире нет ни абсурда, ни логики - ничего. Мир создан из ничего,