"Нодар Джин. Учитель (Евангелие от Иосифа)" - читать интересную книгу автора

- Почему же тогда, Крылов, он испаряется? И не может произнести слова?
Водитель снова повел затылком.
- Говори! - велел я ему, и Крылов произнес:
- Генерал-лейтенант Власик, товарищ Сталин, стесняется чесночного
запаха.
- Правда, Николай Сидорович? - спросил я, и Власик шумно кивнул
головой.
- А какого еще стесняешься запаха, начальник? - не унимался я.
В этот раз он развернулся ко мне. А лицу придал такое выражение, словно
собирался предъявить лицензию на идиотизм. Или справку о неозвученности.
Я предложил помощь:
- Ты разрыхлен, Власик?
Он отер ладонью лоб и кивнул им.
- И увлажнен?
Еще раз кивнул.
- Разговаривай! - вспыхнул я, но, как юбиляр, сразу остыл. -
Разговаривай, пожалуйста, Николай Сидорович!
Поперхнувшись запертым во рту воздухом, Власик вытолкнул его из
организма вместе со словами. Окончания этих слов уже растворились в спирте:
- Да, Есиф Высарьоныч, оно есть, я малость разрыхлен и увлажнен, но не
потому, а потому, Есиф Высарьоныч, что мы с китайскими товарищами из охраны
товарища Мао пропустили по вздоху за ваше здоровье. Это ж такой праздник,
Есиф Высарьоныч, такой праздник! Вся же страна! Весь мир! Все человечество
ведь!
- Все человечество, говоришь? - попробовал я.
- Прогрессивное, Есиф Высарьоныч!
- А непрогрессивное?
Власик замялся, но я снова помог ему:
- Оно тоже празднует.
Власик сперва не поверил, но потом закивал головой: конечно, мол,
празднует - куда ему от праздника деться?!
- Непрогрессивное празднует потому, Власик, что мне уже семьдесят...
Они боятся меня больше, чем бога. Которого не боятся: облапошили его. Тебе,
мол, твое, то есть шиш и воскресные гимны, - как сегодня в театре, - а нам
наше. И еще чужое. Я им говорю: побойтесь бога, ничто никому не принадлежит.
Но бог уже мертвый. Они меня боятся - я живой. И не только в воскресенье. А
говорю им то же самое, что он - когда был живой. Вот они и спрашивают: а
сколько Сталину осталось говорить? Знают: не в гору уже живу, а под гору.
- Что вы, Есиф Высарьоныч! - всполошился Власик и ткнул кулаком
Крылова: выдай и ты что-нибудь про гору.
- Семьдесят лет - пик Казбека, товарищ Сталин! - выдал тот.
- А хотел бы ты жить в мою честь быстро, как этот пионер обещал сегодня
с трибуны, Крылов? Я, мол, в честь Сталина хочу быстро вырасти и стать
героем. Так хотел бы ты быть сейчас на пике, Крылов? - спросил я.
- Поздно родился, товарищ Сталин, - растерялся тот.
- И оказался прав: чем позже родишься, тем позже умрешь. А чем
раньше...
Власик громко задышал и сказал невпопад:
- Не всегда, Есиф Высарьоныч! У нас в деревне говорили, что вкус вкусу
не указчик: кто любит арбуз, а кто свиной хрящик.