"Нодар Джин. История моего самоубийства" - читать интересную книгу автора

пузырек...
-- Берите! Но позвольте объяснить почему человек любит кнут. И не
обижайтесь!
Я позволил, но слушать не стал. Выбрал из коробки ямайский ром и
переместил взгляд на пассажиров, по-прежнему тащившихся мимо меня к своим
креслам. Стал снова искать знакомые лица, прикинув, что никакое воспоминание
не возмутит больше, чем откровения Займа. Ошибся, - и в этом убедил меня
пассажир, которого я узнал до того, как увидел в лицо.


13. Игривые пары визгливого счастья


Узнал по заднице. Все шествовали лицом вперед, а он пятился задом и,
пригнувшись, катил на себя коробку на колесах. Узнал задницу легко, ибо она
казалась мне сконструированной не из двух, как это принято во всех странах,
а из множества рыхлых комков. Он этого не стеснялся и носил короткий пиджак,
который позволял себе даже скидывать - и отплясывать перед беспощадными
еврейскими зубоскалами. В пляске эту задницу я в последний раз и видел, - на
осеннем празднике Торы в крикливой толпе разгулявшихся хасидов в одном из
синагогальных клубов американской столицы. Он веселился так бурно, как если
бы решил выложить в танце весь запас чужого, еврейского, свободолюбия, но,
приметив меня, вздрогнул и стушевался. Если бы не я, однако, - его бы
никогда не занесло к хасидам и никогда бы не взмыло на игривых парах их
визгливого счастья. Не потянуло бы его и на пляску, потому что она не имеет
практической ценности, а бесполезное он презирал не меньше, чем евреев.
...Герд фон Деминг был юдофобом и циником, но одна эта комбинация
качеств не смогла бы обеспечить ему успеха даже в Мюнхене, откуда он и
прибыл в Вашингтон. Решительную роль в его карьере сыграла более редкостная
черта - монументальная бездарность. В человеческой неприметности ничего
необычного нет: она навязывается как генами, так и окружением. Между тем,
Деминг выделялся бездарностью благодаря тому, что, не удовлетворившись ее
унаследованностью от предков и среды, он ее всю жизнь культивировал, но из
бездарности не сумел придать ей монументальную завершенность раньше, чем
достиг 47-летнего возраста. Несмотря на конечный успех, Герд считал свою
карьеру неудавшейся: он готовился к жизни штатного агента секретной службы,
но помешала не столько шпионская внешность, сколько неотвязная улыбка,
выдававшая его с головой, ибо слишком уж явно была рассчитана на то, чтобы
ее носитель казался еще глупее, чем был. Пришлось пойти в радиовещание:
сперва на должность начальника русской секции "Свободы", а потом советского
отдела "Голоса Америки".
Наши с ним пути пересеклись именно в этом отделе, где 150
радиовещателей разных полов сплачивала воедино зоологическая ненависть друг
к другу. Помимо индивидуальной насаждалась этническая. Каждый
"свободолюбивый народ" брезговал остальными, а все вместе презирали русских,
которые отыгрывались на евреях. Общались народы меж собой по-английски, что
причиняло всем страдание, поскольку владели этим языком не много лучше, чем
более знаменитый свободолюбец, - Тарзан. Теснее всего смыкала вещателей
интеллектуальная ущербность: за редким исключением каждый был умен лишь
настолько, чтобы понимать неполноценность остальных. Избранные понимали и