"Нодар Джин. История моего самоубийства" - читать интересную книгу автора

прежнюю догадку о спортивном характере делегации.
-- В Москву? -- спросил я у эскимо.
Ответ оказался глупее:
-- Нет.
-- Вы не в том самолете!
-- В том. Но летим не в Москву!
-- А куда? -- испугался я за себя.
-- В Тбилиси.
-- В Тбилиси?! -- не поверил я. -- А что там?
-- Семинар по проблемам нацменьшинств!
-- Международный?
-- Очень! -- и эскимо заботливо погладило себя ладонью по белой
подставке. -- А вот и мисс Роусин!
Я переместил взгляд вперед - и только теперь стал медленно опускаться в
кресло: мисс Роусин оказалась никем иной, как пропавшей без вести Аллой
Розиной из Петхаина. Из-под шляпы с перьями фламинго свисали некогда
знаменитые на весь город золотые кудри младшей дочери тбилисского богатея
Аркадия Розина. Хотя я видел Аллу лишь дважды, - ни эти кудри, ни ее историю
не забыл.
...В апреле 78-го я прилетел из Москвы в Тбилиси на свадьбу младшего
брата, избравшего для продолжения фамилии партнершу из Гори, где в свое
время родился и мужал "второй сокол", Сталин. Помимо гордости за то, что
росла в двух кварталах от соколиного гнезда и сборника сочиненного соколом
работ по вопросам национальной культуры, моей невестке досталось в приданое
12 комплектов постельного белья и 8 коробок дефицитной немецкой посуды. По
моему настоянию, свадьба была приурочена ко дню рождения "первого сокола",
Ленина, поскольку в этот день руководство моего института не жалело денег
для командирования в провинции столичных философов, которые на специальных
семинарах посвящали местных любителей марксистского любомудрия в тонкости
ленинской национальной политики.
Отказавшись присутствовать на торжественном открытии семинара, я
рванулся на рынок и загрузил Жигули двумя дюжинами краснодарских индюшек, на
что пришлось истратить квартальный оклад столичного марксиста и половину
выделенного на свадьбу бюджета. Зато заклание птицы ни во что не обошлось,
ибо единственный в городе кошерный резник по имени Роберт был обязан
профессией моему деду. Завидев меня во дворе синагоги, где располагалась его
мастерская и куда я пришел с матерью, Роберт вытер ладони о покрытый кровью
передник, бросился нам навстречу, вырвал у нас перевязанных за ноги индюшек
и заговорил той особой скороговоркой, когда видно, что человек словами
пренебрегает:
-- С приездом, дорогой, давно вас не видел, и с наступающей свадьбой,
мазл тов, я слышал - красавица-невестка, и богатая семья, я знаю ее отца,
очень, кстати, сознательный еврей, опустите индюшек сюда и присаживайтесь,
но можете, если хотите, постоять, это Грузия, у нас свобода, скоро вот
закончу с господином Розиным, а вы знакомы, это наш уважаемый господин
Розин, а это, господин Розин, сын прокурора Якова, помните?
-- Я слышал о вас много хорошего! -- протянул я руку Розину, который
оказался женоподобным толстяком в голубом костюме и с ресницами
дымчато-розового цвета неспелой рябины.
-- Это моя дочь, -- сказал Розин и подтолкнул ко мне стоявшую рядом