"Нодар Джин. Повесть о любви и суете" - читать интересную книгу автора

Так или иначе, поскольку его сразу же упекли за решётку, сын, которого
в честь предка тот назвал Богданом, не успел заколоть отца коллекционным
ножом.
Этих ножей, охотничьих, в доме было одиннадцать. Они лежали в
сафьяновой коробке, а подарил их отцу - за славную фамилию - писатель с
пышными запорожскими усами из делегации канадских украинцев. Богдан
наловчился орудовать ими так ловко, что, сжав между пальцами острое жало
лёза и размахнувшись, всаживал снаряд с пятнадцати метров в любую крохотную
цель, а второй нож - в звенящую рукоять первого.
Не найдя себе выхода, ненависть к отцу мгновенно разрослась у него в
презрение ко всем хохлам - и, отказавшись от призыва в украинскую армию, он
бежал из Севастополя в Сочи, где сразу же влюбился в русскую красавицу.
Красавицей Анна считала себя и сама, а потому поверила Богдану, что,
хотя ему, как и ей, исполнилось тогда лишь девятнадцать, любить её он будет
вечно. К перспективе непроходящей любви она отнеслась как к счастью, и,
вопреки бурным возражениям родителя, доцента Сергея Гусева, пошла за юношу
замуж и даже сменила фамилию.
Из всех людей, к которым Анна присматривалась в надежде угадать кто из
них способен любить по-настоящему, именно Богдан показался ей человеком,
кого она - искренней, чем других - могла бы полюбить в ответ.





8. Славяне медлят с освобождением Европы


Доцент Гусев, кстати, ни против недостающего ребра, ни против хохлов
ничего не имел. Наоборот, если что и раздражало его в женихе, то
антиукраинская воинственность. До падения Союза Гусев преподавал в
экономическом институте истмат и не подозревал, что колесо истории может
раскрутиться обратно, а славяне - оспаривать друг у друга города и корабли.
И не потому, будто считал славян лучше других, а потому, что им, мол, и
выпало выстрадать истины, неугодные стяжателям. Он даже переживал, что
славяне медлят с освобождением Европы.
Это чувство обострилось у него в самое неподходящее время - с
перестройкой, но именно тогда с ним и произошла драма, определившая его
враждебное отношение к замужеству дочери. Отношение было бы иным, если бы в
спорах с отцом Анна не ссылалась на настоящую любовь. Она как раз доцента и
взбесила, ибо в самом начале перестройки его жена, тоже красавица с теми же
ореховыми глазами, сбежала с гостившим в Сочи французским экономистом,
наделённым исключительно большим носом благодаря смешению в его кровях
галльских и еврейских генов.
Собственно, бежала она неспеша, поскольку гость, прибывший в тот же
институт по программе "ноу-хау", прожил в городе три месяца. Всё это время
он убеждал жену доцента Гусева, работавшую там же в отделе внешних связей,
что она напоминает ему покойную мать родом из Севастополя, а поэтому - если
бросит мужа и уедет с ним к другому морю, в его родовое шато в окрестностях
Марселя, - он её полюбит по-настоящему и навечно.