"Искандер Гилязов. Легион 'Идель-Урал' " - читать интересную книгу автора

организацией этого мероприятия, имели место и позднее: например, 18 сентября
1942 г. ОКХ сетовало на них в справке, отправленной в Восточное
министерство. Представитель министерства Отто Бройтигам в своем ответе
призвал военные власти активизировать эту работу, учитывая ее "огромное
политическое значение"[97].
Собственно же комиссии по работе с военнопленными начали свою работу в
лагерях в конце августа 1941 г. Всего, по данным Патрика фон цур Мюлена,
было создано от 25 до 30 комиссий общей численностью состава от 500 до 600
человек[98]. Возможно, более точная цифра - 25 комиссий, функционировавших в
начале ноября 1941 г., приведена в справке по МИДу, составленной Эрнстом
Верманном[99]. В комиссии входили вначале исключительно немецкие чиновники
от Министерства Розенберга и многократно проверенные старые эмигранты,
впоследствии в них начали включаться и согласившиеся на сотрудничество
бывшие военнопленные. Задачи комиссий были довольно расплывчаты: посещение
лагерей и составление списков тюрко-мусульманских военнопленных. Конечно,
такие списки позже нашли свое практическое применение при организации
Восточных легионов. Комиссии "должны были проверять отобранных военнопленных
с точки зрения их благонадежности и определять, куда следует направлять
каждого в отдельности. Для достижения этой цели после тщательнейшей проверки
были назначены лица из эмигрантов, а наиболее надежным из них доверено
руководство отдельными комиссиями". По мнению Арно Шикеданца, "будущего", но
так и не состоявшегося "рейхскомиссара" Кавказа, "комиссии проводили
значительную работу в смысле обеспечения и сохранения рабочей силы
военнопленных и оказали большую помощь комендантам лагерей"[100]. Однако с
этим мнением соглашались далеко не все.
Проиллюстрировать работу комиссий можно на основании воспоминаний
татарского эмигранта Ахмета Темира[101]. К началу войны он, как известно,
уже успел защитить диссертацию в Гамбургском университете, и немецкое
руководство сочло возможным привлечь его к работе с татарскими
военнопленными.
27-28 августа 1941 г. в качестве члена комиссии А. Темир посетил два
лагеря, расположенных неподалеку от Ганновера, в округе Фаллингбостель-Орбке
(шталаг XI Д) и Берген-Бельзен (шталаг XI Ц). В первом из них находилось 60
военнопленных татар, 5 башкир и
5 чувашей, во втором - 135 татар, 4 башкира и 54 чуваша. В Орбке А.
Темир побеседовал со всеми тюркскими военнопленными по отдельности, в
Берген-Бельзене - с большинством. Какие вопросы выяснялись во время таких
бесед?
1. Взаимоотношения между самими тюркскими народами. Темир замечал, что
когда военнопленным задавались подобные вопросы, они - и татары, и башкиры -
были удивлены и заявляли, что это фактически один и тот же народ, что нельзя
отделять одного от другого. Подчеркивались и дружеские взаимоотношения татар
с чувашами (об этом говорил, например, военнопленный Анатолий Казаков, 1922
г. рождения, из деревни Аксу Буинского района Татарстана).
2. Отношения тюркских народов к русским. В этом вопросе проверяющий
оказался в затруднительном положении, потому что, на его взгляд, "почти 98 %
военнопленных происходят из сельской местности, а 95 % процентов деревень
этих военнопленных этнически однородны, поэтому трудно сказать что-либо
ясное и определенное
06 отношении тюрко-татар к русским". Он считал, что большинство из