"Искандер Гилязов. Легион 'Идель-Урал' " - читать интересную книгу автора

перебежчиков: "Каждого военнослужащего Красной армии (офицера,
политработника, бойца и др.), покинувшего свою часть и самостоятельно или в
составе группы добровольно являющегося к нам, считать не военнопленным, а
добровольно перешедшим на сторону Германской Армии. Всех офицеров и солдат
Красной армии, добровольно переходящих к нам, следует рассматривать как
противников Советской власти и в соответствии с этим с ними обращаться"[73].
Появление политической мотивации для перехода на сторону немцев в этом
документе вполне симптоматично. Положения приказа об обращении с
перебежчиками, их обеспечении не дают почти ничего нового по сравнению с
предыдущим документом, но об их последующем использовании даны совершенно
новые указания: "Добровольно перешедшему предоставляется 7-дневный срок для
решения о его вступлении: в Русскую Освободительную Армию, в один из
национальных освободительных отрядов (украинский, кавказский, казачий,
туркестанский, татарский), добровольцем в тыловую часть или на работу в
освобожденных от большевизма областях. При этом принимать во внимание
специальную подготовку каждого в отдельности".
Хотя фактор добровольности в этом приказе повторяется чуть ли не в
каждой фразе, вряд ли она была полной - судьбу перебежчиков скорее решали
немецкие военные и гражданские чиновники в своих конкретных интересах, но в
любом случае бесспорно то, что тысячи перебежчиков из Красной армии
составили еще один из потенциальных людских резервуаров для формирования
Восточных легионов.

Позиция зарубежных стран и старых эмигрантов

Свою роль в создании Восточных легионов сыграла и позиция некоторых
представителей старой эмиграции в Центральной и Западной Европе, и
осторожное давление, оформленное в виде пожеланий, со стороны зарубежных
стран.
Повторю уже упоминавшийся факт поездки двух турецких генералов - Эрдена
и Эркилета - в начале октября 1941 г. на советско-германский фронт, а именно
на Крымский полуостров. Оба генерала, как уже упоминалось, высказали свое
беспокойство за судьбу тюркских военнопленных, а их визит, как считал
Герхард фон Менде, стал последним толчком к созданию Восточных легионов[74].
Более осторожен был в высказываниях относительно судьбы тюркских народов
турецкий премьер-министр Сараджоглу, но и он все-таки пожелал облегчения
участи военнопленных тюрко-мусульман[75]. О позиции Турции по вопросу о
военнопленных постоянно сообщал посол фон Папен: так, 25 июля 1941 г. он
призывал германское руководство "в известной мере поддержать старания
Турции - обязательно и срочно изолировать тюрко-мусульманских
военнопленных". Как перспективу он видел следующее: через надежных людей
организовать их переобучение, проводить активную пропаганду, чтобы
впоследствии использовать их в военных действиях"[76].
24 ноября 1941 г. и германский дипломат Рудольф Надольны сообщал в МИД
фон Хентигу, что и официальные турецкие лица, и представители тюркской
эмиграции предлагают облегчить положение военнопленных, разделить их в
лагерях по национальному признаку и соответственно улучшить их
обеспечение[77].
Большую напористость и меньшую осторожность демонстрировали
представители старой эмиграции. Но к ним отношение в Германии было весьма