"Искандер Гилязов. Легион 'Идель-Урал' " - читать интересную книгу автора

Турции будут поддержаны центральными европейскими державами. Одной из
наиболее ярких фигур туранистского движения в это время являлся турецкий
военный министр Энвер-паша, мечтавший о лаврах Тамерлана и вознамерившийся в
реальной жизни осуществить свои мечты[12]. В феврале 1918 г. он возглавил
поход на Баку, завершившийся взятием города. Идеи Энвера-паши, однако, не
находили понимания и поддержки у нового лидера Турции - Мустафы Кемаля
Ататюрка, которому идеи туранизма вообще были чужды. Энвер-паша эмигрировал
в Среднюю Азию, где трагически закончил свою жизнь в 1922 г. Мустафа
Кемаль - основатель Турецкой республики - в своей внешней политике был,
безусловно, прагматиком. Он рассчитывал на мирные отношения со своим
северным соседом - Советским Союзом, а потому очень прохладно относился к
идеям тюркского единства, сразу заявив, что "туранизм - это вредная
концепция"[13]. Как замечает Лотар Крекер, его (Ататюрка) национализм
"заканчивался на границах Турции"[14]. При Ататюрке в Турции даже начались
гонения против известных туранистов и их печатных изданий. По мнению
авторитетного знатока истории Турции Готтхарда Йешке, самым последним
выражением туранизма во времена Мустафы Кемаля стал "Тюркский ежегодник",
изданный Юсуфом Акчурой в 1928 г.[15]
Турецкая и общетюркская проблематика в принципе всегда привлекала
немецких исследователей, даже в период Первой мировой войны и после ее
трагического для Германии окончания. Работы аналитического характера,
оценивающие потенциал общетюркского национального движения, появлялись
часто. Тон их был разным. Известный ориенталист Карл Броккельман, например,
отзывался о шансах пантуранизма среди российских тюрков очень
пессимистически, так как, по его мнению, среди них широко распространились
идеи русской революции[16]. Несколько иначе мыслил другой исследователь -
Карл Випперт[17]. Он ясно понимал, что в Европе совсем мало знают о тюркских
народах, и когда говорят о европейцах, то, как правило, имеют в виду народы
славянского, германского или романского происхождения. Другие же при этом
остаются в стороне. Между тем в недалеком будущем они, вероятно, будут
играть серьезную роль в судьбах Европы; среди таких народов Випперт на
первое место ставит тюрков. Он отмечает их тесную связь с финнами, венграми
и эстонцами. По мнению ученого, в настоящее время (т.е. в 1922 г.) туранская
идея еще не созрела окончательно и не овладела массами, и вполне возможно в
недалеком будущем "извержение народного вулкана" с целью создания великого
Туранского государства от Константинополя до Волги и до гор Алтая. Финские
народы при этом должны как родственники тюрков оказаться в сфере их влияния.
В 20-е гг. XX в., как считал Випперт, представители этой радикальной идеи
были немногочисленны, а спектр мнений среди туранистов - еще слишком широк:
одни из них уповали на слабость Советского государства и на
советско-английские противоречия, другие надеялись расширить
самостоятельность возникших советских тюркских республик. Завершая свою
статью, Карл Випперт говорил о том, что туранизм как движение, как идея
находится в детском возрасте, и вполне возможно, вскоре он станет
"значительным фактором в борьбе политических сил в Европе". Правда, автор
тут же делает оговорку, ибо события могут пойти и по иному сценарию, но
менее вероятному: туранизм останется ограниченным в узком круге сторонников,
не развиваясь в политическом отношении и бесславно "утонет в теневом царстве
мертвых понятий".
Интерес к пантуранизму в Германии заметно возрос в период подготовки и