"Энтони Джилберт. Не входи в эту дверь! " - читать интересную книгу автора

которую давным-давно сама выбросила.

Нора опустила руку в карман передника и успокаивающе взглянула на
Эдель. Немного помолчав, добавила:

- Извините, пожалуйста, мистер Ньюстед. Но, может быть, мне все-таки
остаться с ней на ночь?

- Если ты останешься, она тебя замучит бесконечными просьбами. Да и ей
лучше быть одной. Если ей не с кем говорить и некому приказывать, она
успокаивается. Я сам посижу с ней, пока она не заснет... Она, кажется, уже
засыпает... Мы можем вместе уйти.

Ньюстед положил свою волосатую руку на плечо растерявшейся Норы и
добавил:

- Вот что, сиделка. Тебе надо меньше суетиться, если хочешь мне помочь.
Нечего волноваться. Моя жена сейчас сладко уснет... Она всегда что-нибудь
просит, а потом оказывается, это ей вовсе не нужно. Пойдем. Выпьешь чаю и
ляжешь спать. Я немного посижу с ней. Если надо будет, я тебя позову. Не
спорь со мной. Ты не можешь дежурить по двадцать четыре часа в сутки. Завтра
утром приступишь к работе. Посидишь с ней несколько часов подряд, сама
будешь рада поспать и отдохнуть.

Он вытолкнул Нору за дверь, а сам вернулся к кровати послушать, о чем
шепчет жена, которая что-то бормотала в полузабытье. Скоро он вышел из
комнаты и присоединился к Норе, которая ждала его у лестницы.

- Не беспокойся, если не поймешь болтовню моей жены, - говорил он. -
Эдель несет всякую чушь. О чем она тебя просила?

- Чтобы я что-то взяла из стола.

- Она сказала - что?

- Нет, - твердо ответила Нора.

- Хорошо, что я запер стол на ключ. В следующий раз моя супруга
заставит тебя искать что-нибудь под ковром на полу. Ну вот, еще несколько
ступенек, и ты сможешь выпить чашечку чаю. Я заварил свежий, крепкий чай,
тебе понравится.

На столе в кухне стоял чайник и две чашки.

- Я тоже выпью, - сказал Ньюстед. - Подай мне вон ту чашку, сама
устраивайся поудобнее. Располагайся, как дома.

Нора, однако, чувствовала себя очень неуютно и не могла отделаться от
чувства смутной тревоги. Она подала ему чашку, придвинула к себе вторую и с
удовольствием отхлебнула горячей желтоватой воды. Ей почему-то было очень