"Владимир Алексеевич Гиляровский. Сочинения в четырех томах. Том 2" - читать интересную книгу автора

- Это за любовь-то мою, окаянный... за любовь-то мо...
- Караул, убили! - еще громче завопила она, получив новый удар сапогом
по лицу, на этот раз от мальчишки-полового.
- Знай наших, не умирай скорча! - кто-то с хохотом сострил по поводу
плюхи...
Я расплатился и пошел к выходу.
Несколько лет тому назад здесь при мне так же поступили с княжной. Я
вступился за нее, но, выручая ее, сам едва остался цел только благодаря
тому, что княжну били у самого выхода да со мной был кастет и силач товарищ,
с которым мы отделались от дравшихся на площади, где завсегдатаи "Каторги"
боялись очень шуметь, не желая привлекать постороннюю публику, а пожалуй, и
городового.
Я вышел на площадь. Красными точками сквозь туман мерцали фонари
двух-трех запоздавших торговок съестными припасами. В нескольких шагах от
двери валялся в грязи человек, тот самый, которого "убрали" по мановению
хозяйской руки с пола трактира... Тихо было на площади, только сквозь
кой-где разбитые окна "Каторги" глухо слышался гомон, покрывавшийся то
октавой Лаврова, оравшего "многую лету", то визгом пьяных "теток":

Пьем и водку, пьем и ром,
Завтра по миру пойдем...

ПОСЛЕДНИЙ УДАР

(Очерк из жизни бильярдных)

Он вошел в бильярдную. При его появлении начался шепот, взгляды всех
обратились к нему.
- Василий Яковлевич, Василий Яковлевич... капитан пришел! - послышалось
в разных углах.
А он стоял у дверей, прямой и стройный, высоко подняв свою, с седой
львиною гривой, голову, и смотрел на играющих. На его болезненно-бледном
лице появлялась порою улыбка. Глаза его из глубоких орбит смотрели
бесстрастно, и изменялась лишь линия мертвенно-бледных губ, покрытых
длинными седыми усами.
Капитан - своего рода знаменитость в мире бильярдных игроков.
Игра его была поистине изумительна. Он играл не по-маркерски, не
по-шулерски, а блестящим вольным ударом.
Много лет существовал он одною игрой, но с каждым годом ему труднее и
труднее приходилось добывать рубли концом кия, потому что его игру узнали
всюду и брали с него так много вперед, что только нужда заставляла его
менять свой блестящий "капитанский" удар на иезуитские штуки.
В бильярдных посетителям даются разные прозвища, которые настолько
входят в употребление, что собственные имена забываются. Так, одного
прозвали "Енотовые штаны" за то, что он когда-то явился в мохнатых брюках.
Брюк этих он и не носил уж после того много лет, но прозвание так и осталось
за ним; другого почему-то окрестили "Утопленником", третьего -
"Подрядчиком", пятого - "Кузнецом" и т. п.
Василия же Яковлевича звали капитаном, потому что он на самом деле был
капитан в отставке - Василий Яковлевич Казаков.